– Ты ложись туда, а ты – туда, –
приказным тоном распорядилась тётя Вера, показывая нам на койки в
разных концах палаты.
– Тётя Вера. Товарищ милиционер из-за
меня сильно руки повредил. Ему может помощь потребоваться. Можно
мне с ним рядом койку? – включил я талант дипломата. На самом деле,
мне не хотелось лежать непонятно с кем, отвернувшимся в стенку.
– Ладно, уговорил. Ложись рядом, –
согласилась тётя Вера. – Наволочку, на, надевай.
Подушка тоже была из клеёнки. Я не
очень представлял себе, как можно спать на такой постели. Но делать
было нечего, я надел наволочку на свою подушку.
Тётя Вера молча кинула в меня второй
наволочкой, кивнув в сторону второй койки для Николаева. Я послушно
натянул наволочку на вторую подушку и сам застелил простынь на
своей койке. Тётя Вера ушла, шаркая тапками по полу.
На стуле рядом с койкой Николаева
лежали еще две простыни. Я одну взял себе. Свободных одеял нигде не
было. Не май месяц! Как без одеял?
Николаев молча лёг на свою койку и с
облегчением вытянулся.
– Коновалы... – только и сказал
он.
Я присел на свою койку. Дедок на
средней койке приподнялся на локте.
– Сынки! Курить есть? – с надеждой
спросил он.
– Извини, отец. Утопил сегодня всё,
что было, – Ответил Николаев.
Дедок вопросительно уставился на
меня.
– А я не курю. Наверное, – помедлив
ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям: курить совсем не
хотелось.
– Жаль, – разочарованно пробормотал
дедок. – Я Митрич. А ты, правда, милиционер? – спросил он
Николаева.
– С утра был милиционером, –
пробурчал Николаев.
– Как звать тебя, фараон? – спросил с
сарказмом Митрич.
– Иван.
– Ванька, стало быть. А ты кто
будешь? – обратился дед ко мне.
– Понятия не имею, – раздраженно
ответил я. Этот допрос начинал меня доставать. Невооруженным
взглядом было видно, что этот Митрич не так прост, как хочет
казаться.
– А ты не дерзи старшим! – притворно
ласково произнес дед.
– Я не дерзю. Я не помню, – сказал я
примирительно.
– Пашка его зовут, – разрядил
обстановку Иван.
– А как это не помнишь? –
заинтересовался Митрич.
– Не помню и всё.
– А что не помнишь?
– Всё не помню.
– А что-нибудь помнишь?
– Помню, как Иван чуть в обморок не
упал в процедурной, – решил я сменить тему.
– Ага! Тебе бы наложили столько швов
наживую, – огрызнулся тот.
– Попросил бы обезболить... –
неуверенно начал я.