Но, у
Франсуа и в помине не было мыслей о том, чтобы огорчаться. Меньше всего он
думал про обязанности, входившие в исполнение
унылой повинности простоять три часа в почётном карауле в приёмном зале. О нет!
Все помыслы юного маркиза устремились гораздо дальше от покоев Анны Австрийской
и витали вокруг личной свиты короля, в которой состояли по большей части молодые
дворяне его возраста. И вот если бы Людовику вздумалось нанести визит матери,
да ещё и свиту позвать с собой, тех же де Вивонна и де Гиша, который недавно
вернулся с войны - караул в приёмной обернулся бы весёлым времяпровождением за
военными и галантными историями старших друзей. А может и за игрой в кости или
даже в карты! Тут ведь еще, с какой стороны посмотреть - наказание это или нет,
простоять в карауле в приёмной, когда там же твои друзья коротают время в
ожидании. И ведь уже не раз Людовик спасал Виллеруа, одного из своих первых
товарищей по детским играм, от утомительной и скучной караульной службы. Приказ
короля сопровождать его назад в личные покои был равносилен божьей заповеди -
даже сам грозный Месье Главный шталмейстер не посмел бы запретить пажу
исполнять такое распоряжение.
- Ну-с,
собирайтесь, месье. Форма должна быть парадной. Пажеской, стало быть, - не счёл
лишним напомнить размечтавшемуся маркизу Лебодуэн и усмехнулся. От
внимательного взгляда старого канонира не ускользнул радостный огонёк,
зажегшийся в глазах маркиза.
Может, и
следовало помянуть мимоходом о том, что, по слухам, король со своей свитой отбыл
из Лувра в сторону Отеля де Суассон. Но, капрал только потёр затылок, шумно
выдохнул и промолчал. К чему развенчать надежды юного пажа, если с ними на
сердце он будет выполнять служебный долг веселее и энергичнее. Знал бы
добродушный Папаша Андре, что у маркиза всегда был запасной план на тот случай,
если король не явился бы с визитом к королеве-матери. Время караула в
пустовавшей приёмной можно было скоротать и за игрой в шарики.
***
- Пять минут
на сборы! Не дольше! - слышалось за его спиной, но Франсуа уже был таков,
побежав в свою комнату.
Это была одна
из нескольких отдельных спален, тогда как большинство воспитанников Корпуса делили
комнаты на двоих. Не без усилий со стороны его почтенного отца, маршала де
Невиля, комната досталась маркизу в единоличное распоряжение. А, прилегавший к
ней чуланчик, в котором хранились сундуки с книгами, амуницией, гардеробом, несессерами,
личными вещами и предметами гигиены являлся целиком и полностью вотчиной его
камердинера Люка Жёди.