В этот раз Сергей Матвеевич был полон
решимости говорить об Арктике. Эта территория хотя и входила в
состав Российской Империи, но была изучена возмутительно мало. У
профессора Ледовского же, несмотря на то, что сам он путешествовал
в Арктику лишь дважды, со временем накопился довольно интересный
материал о географических особенностях, флоре и фауне русского
Севера. Систематизировав и обработав результаты исследований,
неутомимый профессор спешил поделиться им, доказывая тем самым свою
неповторимость и индивидуальность.
Заблаговременно позаботившись о
предстоящей лекции, профессор, опять же за свой счет, дал
объявление в газету, где было указано время и место проведения сего
мероприятия.
Именно это объявление и попалось на
глаза графу Суздалеву, любившему за чашкой утреннего кофе полистать
свежие столичные газеты. Не раздумывая он направился к своему
односуму, Миколе Билому. Граф имел в своем характере черту,
благодаря которой он мог убеждать окружавших его людей, в
необходимости участия в той или иной авантюре. Эта способность ни
раз помогала ему в ситуациях, где принятие решения не требовало
отлагательств. Так случилось и с Миколой, который собирался до
окончания выделенного им обоим отпуска, побывать в родной станице
Мартанской. Суздалев смог заразить казака своим неподдельным
интересом к готовящейся спасательной экспедиции и убедить его,
отложив поездку на Родину, в станицу, отправиться спасать тех, кто
по воле судьбы, оказался во власти природы русского Севера.
«Людей спасем. Славу себе добудем,
потомкам до седьмого колена хватит! Да и вообще, героями вернемся с
экспедиции! Может в чинах восстановят!» — в глазах у разжалованного
капитана горел тот самый огонек, с которым он бесстрашно ходил в
отчаянные разведывательные рейды в русско-турецкую кампанию.
Легкий на подъем кубанский казак
Билый, зная отчаянность своего боевого товарища, чуть
поколебавшись, скорее для порядка, охотно поддался на уговоры и,
для виду, нехотя, отложил поездку в родовую станицу. Тяга к
неизведанному, новым приключениям и необычным местам манила к себе
и притягивала. Тем более Микола был уверен, что «Ванятка же
пропадет без него! Или вляпается по самые не хочу! Да так, что в
любом случае придется вытаскивать графа из передряги. Куда, как
проще отправиться сразу с ним на север, чем потом спасать и его и
спасательную экспедицию и тех, кого надо было спасти изначально»
Забота о ближнеке ко многому обязывала. А мысль восстановиться в
чести, вернуть звание, снова гордым воином въехать в родную станицу
— заставляла затаить дыхание. А ну, как не враки всё, что наплел
Ванятка? И, если за пару тройку месяцев удастся отмыть имя, то
можно хоть въехать на Дворцовую площадь при полном параде.