И это пламя сейчас ело деревянные
врата Патавия, специально созданные для того, чтобы противостоять
попыткам поджига.
Отправленные воины вернулись, но не
все.
— Докладывай, — приказал Эйрих
десятнику Бурдигану.
Это человек Саварика, по происхождению
франк. Он вызвался добровольцем, скорее всего, с целью
выслужиться.
«И у него отлично получается», —
подумал Эйрих.
— Троих насмерть убило камнями, —
сообщил Бурдиган. — Одного насмерть залило горящим маслом, а один
загорелся при розжиге кувшина.
Из двух десятков вышли какие-то
несерьёзные потери. Эйрих ожидал, что они потеряют примерно
половину. Возможно, хорошо повлияло то, что римляне не могли
стрелять по ним всю дорогу до врат. Дымы — это решающее
преимущество, которое Эйрих внёс в список обязательных средств на
любые случаи жизни.
— Подойдёшь к Хрисанфу, пусть запишет
имена погибших и их родичей, что остались в деревне, — велел франку
Эйрих. — Положенная им доля с выкупа будет передана родичам по
возвращении.
От префекта города Эйрих услышал новое
для себя слово — «контрибуция». Ещё один способ, как можно мягко
назвать грабёж и вымогательство.
Участникам поджога он разрешил сегодня
пить вино в память о погибших и спать завтра до обеда, они
заслужили, а остальные воины вынуждены были засыпать под смех и
веселье триумфаторов. Эйрих засыпал с приятными мыслями о
завтрашнем дне.
Проснувшись утром в благодушном
настроении, претор позавтракал, проверил состояние Инцитата,
вычесал ему гриву и помыл принесённой с реки водой, после чего
приступил к тренировкам с учебными версиями илда и
сабли.
Тяжёлый «антикольчужный» меч давался
трудно, мощи в руках всё ещё не доставало, а вот с саблей он почти
восстановил предыдущие навыки. Партнёром по тренировке выступал
Отгер, младший брат тысячника Аравига. Учебная спата уверенно
пасовала более быстрой учебной сабле, даже более тяжёлой, чем
боевая. Но это не Отгер был плох с мечом, он в этом деле даже в
чём-то превосходил самого Аравига, а просто сабля была более
совершенным оружием для боя клинок на клинок. Удары быстрее, раны
страшнее, утомляемость меньше. А ещё загнутый клинок менее
предсказуем в движении, что отлично знал Эйрих ещё по прошлой
жизни.
— Хорошо порубились, — улыбнулся
Эйрих, когда понял, что достаточно устал.
Отгер уже давно готов был упасть и
лежать до конца дня, но не мог «уронить достоинство», поэтому бился
отчаянно, в полную силу, что ещё больше его изматывало.