И восхищённый свист вырывается невольно, а я приподнимаюсь,
дабы настоящий мастер-класс по флейрингу лучше видеть.
– Как тебе? – Ник за моей реакцией наблюдает внимательно,
ухмыляется самодовольно.
– Кто это?
– Алёнка, – отвечает вместо него Алиса, что на устроенное
шоу смотрит не менее восторженно. – Поверь, кофе она варит ещё круче. А её коктейли…
Ник на неё молится.
– Ещё немного и соорудит алтарь, – Андрей фыркает.
Но без привычного цинизма.
А значит Снегурочка покорила и его чёрствую душу.
– Что? – моё удивление друг и коллега отбривает. – Она
милая и, правда, толковая.
– Комплемент Андрюши – это вам не вруше, – Алиса
напевает.
Смеётся.
И сама себя обрывает.
Вскакивает торопливо, и к перилам она кидается,
перегибается через них почти пополам, а следом, оглянувшись на нас,
взволнованно произносит:
– Ребят…
Не ребята – Квета.
Белоснежная шевелюра мелькает у самых дверей, исчезает,
как мимолетное виденье. Слишком быстро, слишком поспешно, слишком резко.
И колкий страх, прошивая позвоночник, приходит быстро,
опережает испуганные Алисины слова и собственное понимание.
– Вету уводят!
Уводят.
Голос Алисы ещё отдаётся болезненным эхом, а сердце
пропускает удар, когда я уже расталкиваю всех, не обращаю внимания на
возмущения и Ника, что выговаривает что-то сердито и властно, не слушаю.
Я скатываюсь вниз.
И Даньку с Лёнькой, пробивающихся сквозь всполошённую
толпу, игнорирую.
Отмахиваюсь.
Выбегаю в холл, что пуст. И пустотой этой, тишиной и
ярким светом дезориентирует, останавливает.
На миг, в который с холодной чёткостью получается
заметить пару посетителей, прижавшихся к стене.
Охранника.
Сползшего по стеклянной двери.
И девушку рядом с ним, на коленях. Она расстёгивает его
пиджак, прижимает руки к боку и пропитанной кровью рубашке.
– Они поволокли её к машине, – она сообщает с завидным
хладнокровием.
Почти в спину.
Ибо в декабрьскую ночь я уже выбегаю.
Вижу Север, что брыкается, сопротивляется, молча и
сосредоточенно, и на сотрясение воздуха она силы не тратит. Выкручивается и к
зданию бросается, но… за волосы её хватают, вырывают белоснежные пряди вместе с
болезненным всхлипом и к машине отбрасывают.
Не глядя.
И в хромированный бок монстроподобного джипа Север
врезается, падает на утоптанный грязный снег, пытается встать, но руки у неё
дрожат.