Потерянным взглядом Ника блуждала по
обстановке небольшой сумрачной комнаты, тёмному потолку с
незакрытыми балками с поперечными перекрытиями.
Света масляной лампы было недостаточно, чтобы
всё рассмотреть в деталях, но и того, что бросалось в глаза,
хватило понять, что Ника находится не в двадцать первом веке. А
если вспомнить одежду женщин…
Зеркало нашлось тут же, у стены: в полный
рост, на ножках, в простой деревянной раме.
Вскрик удивления вырвался из горла Ники
глухим сдавленным сипением. Из глубины зеркала на неё смотрела
девчонка, даже отдалённо на неё непохожая.
Ника придирчиво изучала незнакомку: лет
восемнадцати-двадцати, не более, выше среднего роста, с тонкой
талией, стройная, белокожая.
Повертела перед собой чужими руками,
слушавшимися её безоговорочно. Усмехнулась: «Бездельница и
белоручка».
Если с грудью и фигурой у незнакомки было всё
лучше некуда, то лицо, на взыскательный взгляд Ники, она бы
красивым не назвала.
Красивым с точки зрения девушки двадцать
первого века. Ни пухлых губ, сложенных «уточкой», ни широких
идеально откорректированных бровей, ни длинных густых наращённых
ресниц.
У
Руз и нос длинноват, и губы узковаты, и лоб высоковат.
Обладая художественным вкусом, Ника назвала
бы новое лицо аккуратным, но скучным. Тем не менее его нежный овал,
красивые волосы, серо-голубые глаза — у Ники были зелёные с жёлтой
радужкой, — тонкая кость, создававшая ощущение хрупкости, с лихвой
компенсировали «недостатки».
«М-да, быстро же ты приняла чужое обличье», —
грустно улыбнулась она, получив ответную белозубую улыбку Руз. Лицо
заметно изменилось, стало милее. Улыбка ей шла.
Ника гримасничала, всё больше убеждаясь, что
новый образ ей нравится. Пусть девчонка не красавица, но есть в ней
что-то необъяснимое, что заставляет задержать на ней взгляд и
вызывает невольное желание заслонить собой, затолкать за спину,
спрятать, защитить.
Никаподошла к узкому окну, верхняя часть
которого была украшена цветной мозаикой. Обвела пальцем крошечный
квадратик стекла, оправленного в свинцовый оконный переплёт.
Отдёрнула воздушные кружевные шторы.
В
предвечерних сумерках с высоты второго этажа она увидела задний
дворик. К нему вела выложенная плиткой дорожка. На пятачке земли с
остатками прошлогодней травы под напором ветра качалось чёрное
дерево, стелился голый кустарник.