Мелодичный звук твёрдого оперения
огромной птицы. Будто звон хрустальных подвесок огромной
люстры.
Сегодня была спокойная ночь, – шепчет
Гриз, идя между клеток, и загонов, и имён, и историй.
У каждого жителя здесь своя история.
Двух огненных лисиц удалось отнять у охотников. Хтурра – снежная
антилопа – погибала в плену у контрабандистов. Двухголовый кербер
Зубок – славный пёс, которого чуть было не искалечил пьяный
хозяин.
Ненужные своим хозяевам. Подранки.
Лишённые родителей охотниками. Принесённые сердобольными жителями.
Бывшие людоеды. Попавшие в капканы. Замученные до полусмерти
торговцами. Почти задохнувшиеся в клетках у контрабандистов.
Путей для бестии попасть в питомник –
много, и много историй: разных и похожих одновременно.
И мало исходов, – думает
Гриз, заканчивая обход «смотровой» части питомника. Направляясь к
тем загонам, куда нет доступа посетителям.
В птичнике всё в порядке: в ночной
части скрогги обмениваются последними взрывами хохота – топорща
обязательные синие перья с искрой. Разевают вечно улыбающиеся
огромные рты и пучат глаза – природные шутники, вечные ночные
пересмешники. Снежная сова, как всегда, притворяется умершей, три
феникса-подростка жмутся друг к другу в огнеупорном отделении, а
маленькие солнечно-лёгкие тенны теперь пробудятся только к вечеру –
для песен…
Исходов мало. Животное
возвращается в природу, животное не может вернуться и потому
остаётся в питомнике: слишком искалечено или слишком привыкло к
людям.
Или…
Гриз, поведя плечами, отворачивается
от стоящего на отшибе сарайчика. В сарайчике обжилась смерть.
Угнездилась и посмеивается, и, кажется, пахнет кровью, хотя это
чушь, Аманда постоянно заливает всё зельями, отбивающими запах, да
и Рихард не потерпит в своей вотчине непорядка.
В загоне для игольчатых волков вовсю
хозяйничает Мел. Рукава рубашки закатаны, короткие волосы
взъерошены со сна: подпаивает зельем Модницу – волчицу, которую
вызволила из капкана.
Гриз вздыхает.
– Ну, и зачем? Я дала бы ей
зелье.
Мел вместо приветствия фыркает носом.
Ощетинивается тёмными иглами волос не хуже игольчатника.
– У неё ночью кровь шла, ясно? А
Конфетка умотала куда-то в вир болотный, за ночными травами. А вы с
Шипелкой были после выезда.
Гриз поглаживает волчицу по высокому
лбу и между ушей – не спускаясь ниже, где начинают расти тёмные
иглы. Легко врастает в сознание Модницы – «Вместе!» Ну-ка, девочка,
расскажи мне, что там было ночью… ну да, просто решила сорвать
повязку и шины, не преуспела, но рана начала малость кровить.