На фоне охлаждения недавно столь
близких отношений с сестрой в школе реципиент все более плотно
сошелся с одной компанией, явно альфачей. И понеслось – друзья,
девушки, вечеринки. Первый секс, первая девушка, вторая,
третья…
Среди новой компании заметно
выделялся высокий широкоплечий блондин, явно реципиента
привечающий. Мы с ним, судя по картинкам, были чуть ли не лучшими
друзьями. Это был аристократ, который часто приглашал меня к себе в
гости. Ну а первый поход в замок (тот самый, который я видел волей
незнакомца с высоты птичьего полета) в воспоминаниях отпечатался
очень ярко. В замке было много гербов, вот только не польские, а
родовые. В разных вариациях, но основа одна: желтый щит с черной
головой быка.
В этом замке в воспоминаниях я
мельком видел и Марию, и Софию. Они не состояли в «нашей» компании,
общались в другом кругу. Но определенно, что «друг» реципиента –
тот самый оставшийся без глаза княжич Анджей Лещинский, о котором
так же упоминал странный незнакомец.
Похоже, с княжеским семейством я
плотно общался задолго до того, как оказался на алтаре во время
ритуала. Наблюдая за историей знакомства и общения с юным Лещинским
сейчас, с высоты собственного возраста и опыта, в отличие от
реципиента я прекрасно понимал – это не дружба, а игра и
манипуляция.
Реципиента банально использовали,
готовили для ритуала. Но как показали дальнейшие воспоминания, не
только для этого: то, что увидел дальше, меня очень серьезно…
расстроило, разозлило, просто выморозило. Даже не знаю, как
назвать.
Реципиент, в лживой попытке
примирения с Наоми после очередной домашней драки, пригласил сестру
в одно из загородных поместий Лещинских – над воротами усадьбы, как
и в замке, висел герб с бычьей головой.
В этом впервые увиденном особняке, во
время разнузданной молодежной вечеринки, реципиент улучил момент и
пригласил сестру в одну из спален. Здесь на нее накинулось сразу
несколько человек, в попытке связать и – судя по происходящему,
помочь моему школьному другану-блондину ее изнасиловать.
Меня просто ошарашило от увиденного.
Такой жесткой подставы от предыдущего владельца тела я ну никак не
ожидал – это же каким дерьмом нужно оказаться? Все картинки
по-прежнему проходили беззвучно – оторопев, я сейчас смотрел как
бьющаяся в ярости Наоми, удерживаемая четырьмя парами рук, пытается
сопротивляться. Я видел, как она кричала, но не слышал – в картинке
смотрел только на открытый в крике ярости рот.