— А я ему говорю... а он мне... — до нас доносились обрывки разговора. — А шея тонкая, как у цыпленка! — на этом моменте мужчина сделал рукой рубящее движение, и его товарищи расхохотались.
— Ну, ты даешь, Уилл! — воскликнул один из них, бросив в тарелку недоеденный кусок мяса и утерев рот о рукав. — За это надо выпить! Эй, Урсула! Неси еще вина!
Все они выглядели не самым лучшим образом. Немытые, нечесаные, в грязной засаленной одежде, с дурными манерами. Впрочем, этим они как раз и не выделялись на фоне остальных постояльцев.
Тем временем нам принесли жареных фазанов с запеченной тыквой и горячий хлеб с теплым молоком, и я отвлеклась от разглядывания посетителей. Мясо местами было подгоревшим, местами сырым, но мне казалось, что ничего вкуснее я раньше не ела.
— Что за подошву ты мне принесла?! — услышала я возмущенный рев того самого светловолосого предводителя. Подняв голову, я увидела, как он раздраженно швыряет на грязный пол принесенную еду. — Это, по-твоему, кусок мяса?! Да подковы моего коня мягче, чем твой жареный кабан! Где Йен?!
К разгневанному мужчине подскочил хозяин таверны и принялся лебезящим тоном его увещевать.
— Это отличный кабан, но, если не хотите... есть... фазаны... перепелки...
Мы решили не дожидаться, чем закончится конфликт между хозяином таверны и посетителем, тем более его дружки начали вставать из-за стола, демонстративно разминая кулаки. Натянув капюшон до самых глаз, мы бочком проскочили мимо разгневанных мужчин, в пылу спора не обративших на нас внимания.
В общем зале было душно, и я с наслаждением открыла ставни в крохотной комнатке, куда мы поднялись вслед за Урсулой, впуская внутрь свежий морозный воздух. Здесь была только одна узкая кровать, стоявшая вдоль стены и маленький столик с двумя низкими, грубо сколоченными табуретами.
— Закройте окно, госп... — осеклась Мэгги и продолжила: — Закрой окно, Пит! Иначе мы замерзнем.
В центре комнаты стоял чан с водой, над поверхностью которой поднимался теплый пар. Представив, с каким удовольствием я погружусь в горячие глубины, я еле дождалась ухода служанки, чтобы сразу же начать снимать с себя одежду. Сбросив, наконец, ненавистные сапоги, я зашипела от боли, разглядывая кровавые мозоли на пятках.
— Возьми в свертке золотой кулон и отдай хозяину за новые сапоги, только смотри, чтоб они были из мягкой кожи и по моей ноге. В этих я больше и шага не ступлю! — распорядилась я, блаженно окунаясь с головой в горячую воду.