— В следующий раз сбрызнете одежду кондиционером с
росой, — посоветовал инспектор. — После этого можно хоть в
нору к скунсам, никакая вонь не прилипнет.
Разумеется. Если у вас есть мешок гольденов. В Джеландии
продукты с элементами субстанции стоили в два раза
дешевле, чем в Татуре, но всё равно были удовольствием не для
каждого.
Я извинилась, заметив, что спешу, но не успела договорить, как
инспектор спустился на пару ступеней и, будто невзначай, встал мне
поперёк дороги. Его глаза оказались почти вровень с моими, и теперь
я видела, что радужки у него светло-карие, солнечные, а в зрачках
прыгают смешинки.
— Вы на редкость виртуозно ругаетесь, госпожа переводчица.
— Не я, а подследственный Ругински, господин инспектор. Если я
начну выбирать, что переводить, а что нет, медяк мне цена как
профессионалу.
Инспектор посерьёзнел.
— Должен сказать, вы лучший переводчик, которого я встречал. А
мне приходилось бывать не только на допросах иностранцев, но и на
представительных деловых переговорах. Почему вы не устроитесь в
Чуддвиле? Не верю, что вам нравится задыхаться от дыма в компании
уголовников.
— У меня статус соискателя.
Его взгляд вмиг стал острым.
— Трудитесь на общественных началах?
— Нет, но… Это разовые случаи! Господин Фукс подписал
специальное разрешение. Можете спросить у него.
По коже побежали холодные мурашки. А имеет ли право господин
Фукс давать подобные разрешения?
— О, я вовсе не собирался вас уличать, — с инспектора вмиг
слетала вся суровость. — Я вообще из другого ведомства. Кстати, нас
не познакомили…
Он первым протянул руку.
— Мэт Даймер, старший инспектор иностранного отдела департамента
экономических преступлений. Тридцать два года, не женат.
Последние слова сопровождались обворожительной улыбкой. Жаль, к
этому моменту я успела подать руку в ответ — и ощутила уверенное,
но аккуратное пожатие.
— Симона Бронски.
Двадцать семь лет, убеждённая холостячка, к флирту с
командировочными не расположена, к интрижкам — тем более. Надеюсь,
вы, инспектор Даймер, это уже осознали.
Знаменитая, кстати, фамилия. Но не сказать, что редкая.
Он держал мою ладонь в своей, всю целиком, а не за пальцы, как
часто делают мужчины. Держал и не думал отпускать.
— Очень приятно, Симона.
Ещё одна улыбка, от которой на левой щеке инспектора проступила
едва заметная ямочка. Любопытно. Я думала, ямочки бывают только на
обеих щеках, или их не бывает вовсе.