— Виви, крошка! — развязно воскликнул Талхар. — Цветёшь, как
роза!
— Эл, малыш! — сипло пробасила в ответ рыжая. — Где ты пропадал?
У нас всё готово!
И они расцеловались как родные.
Затем крошка Виви обернулась и гаркнула во всю глотку:
— Люсинда, тащи жар-птицу!
Взгляд её неожиданно жарких чёрных глаз пригвоздил меня к
месту.
— Эл, проказник, это же другая девушка!
— Другая, — кивнул Талхар. — Но платье-то ей пойдёт?
— М-м… Не уверена.
Доставили предмет дискуссии.
Это действительно была жар-птица. Пламенно-золотая, сверкающая,
в перистых узорах, которые ссыпались на подол бахромой из шёлка и
стекляруса. Ослепительное платье, в прямом смысле. И до жути
откровенное. Пляжный костюм, и тот скрывает больше.
— Идёмте в примерочную, дорогая, — вздохнула Виви, всем своим
видом показывая, что это пустая затея.
Я была с ней полностью солидарна. "Жар-птица" мне явно не по
размеру, тут нужны выдающиеся стати — как у Джекки. А главное… я
просто это не надену! Ни за что.
Значит, прощай вакансия?
— Простите, господин Талхар, — Эла пока отложим в сторонку. — У
вас в приглашении указана форма одежды?
— Дресс-код? — он похлопал себя по карманам. — А леший его
знает… На, смотри!
Мне в руки прыгнула открытка из дорогого мелованного
картона.
— Что ты хочешь там выискать? Ясно же, мужикам смокинги, бабам
платья в пол. Вырез поглубже, побрякушек побольше.
Виви прищёлкнула языком и пробормотала что-то на незнакомом
мелодичном языке, с досадой тряхнув огненной шевелюрой. Неужели ей
не объяснили цель заказа?
Так. Мирэле Талхар плюс один… Время… Место… Вот оно: "чёрный
веер"!
Я никогда не бывала на настоящих светских раутах, но мне
случалось делать переводы для глянцевых журналов, и мама о многом
рассказывала.
— Мне жаль, господин Талхар, но для приёма "чёрный веер" нужно
что-то более классическое. Особенно, если вы хотите, чтобы я
выглядела как леди.
А этот лоскуток огня хорош для ночного шоу в театре варьете или
для эротической комедии из жизни отдыхающих. Принцесса Южного
острова танцует танец страсти на горячем песке…
Мирэле насупился так грозно, что всё желание смеяться
пропало.
— Ты мне не указывай!
— Она права, Эл, — вмешалась рыжая. — Не горюй, подберём
что-нибудь из проката. А это платье… эх, красота какая! Пригодится
ещё.
Следующие три часа слились в изнуряющую круговерть. Я перемерила
два десятка платьев и дюжину пар обуви; меня опрыскивали, осыпали
порошками, облучали, обдували, обдавали жаром и холодом, мазали,
чесали, завивали.