Сиплый, но глубокий голос по-своему завораживал. Ей пошло бы
петь чурильские песни.
— Меня будешь звать бабой Гицей, — продолжала старуха. — Я тут
главная по дому да по хозяйству.
Столовая для старшего персонала походила на отдельный кабинет в
хорошем ресторане, и никого из троих мужчин за большим овальным
столом нельзя было принять за дворецкого или камердинера. Добротные
костюмы, дорогие часы, суб-кольца, у одного очки в золотой
оправе.
Единственная, кроме госпожи Гицы, женщина казалась слишком
экстравагантной для прислуги, а лицом напоминала Виви. В отличие от
рыжей, она не пыталась скрыть свою чурильскую природу, лишь
творчески её переосмыслила: иссиня-чёрные волосы подстрижены
ёжиком, в ушах огромные серьги-кольца, на шее крупные бусы.
— Это Сима, толмачихой при хозяине будет, — Гица уселась во
главе стола, то есть на вершине овала, и пока я приходила в себя
после такого представления, указала на своего соседа справа. —
Нико, счетовод наш.
— Николас Каунти, госпожа Батрана! Бухгалтер, с вашего
позволения, — беднягу так перекосило, что очки съехали на кончик
носа.
Он явно был джеландцем, но хорошо говорил по-татурски.
— А это Лука, стряпчий, — отрекомендовала Гица светловолосого
крепыша с залысинами, сидящего справа от неё.
Тот спорить не стал. Мазнул по мне взглядом и отвернулся.
Теперь ясно, кого в особняке Талхаров именуют "старшим
персоналом".
Худого лопоухого мужчину лет сорока пяти госпожа Батрана назвала
Родей, хозяйским знахарем.
— Роланд Спирински, личный врач господина Талхара, — любезно
уточнил он.
— А это Диди, — Гица перемигнулась со стриженой. — Женщина для
тела.
— Стилист и массажист, — весело пояснила та.
Она, как и Гица, явно получала удовольствие от
происходящего.
Занятная компания. Но самой любопытной особой за столом, без
сомнения, была сама госпожа Гица Батрана. Домоправительница. Если
судить по сгорбленным плечам, морщинистому лицу и дряблой шее, ей
давно перевалило за восемьдесят. Но руки как будто принадлежали
женщине лет на двадцать моложе, глаза и вовсе блестели так же живо
и горячо, как у Диди.
А в душе у госпожи Батраны — сплошной театр теней.
Аниму не всегда удаётся разглядеть сразу. Иногда она сидит
глубоко, словно крот в норе.
Однако с Гицей Батраной всё было сложнее.
Родитель-анимат передаёт ребёнку только одну аниму, даже если у
него самого их две. Вторая анима может перейти только от другого
родителя. Иногда тесты показывают эхо дополнительных аним — от
бабушек, дедушек или более ранних предков. Это считается аномалией.
Но известны несколько случаев, когда в душе одного человека
уживались три и даже четыре равноправные сущности. Неужели Гица —
как раз такой уникум?Иначе почему я не могу отследить её анимы. Они
как будто всё время меняются…