— Во многом! В наших раздорах! Мой Супруг и раньше был не в
ладах со Средним — теперь же они просто видеть друг друга не могут!
А я не люблю, когда в Семье возникают серьезные ссоры… Ты знаешь, к
чему это может привести?
— Знаю, Гера.
— Я пыталась примирить их…
В ответ — саркастический смешок.
— Я пыталась примирить их — и едва сама не попала в
немилость!
— Неудивительно. Таков жребий миротворцев — особенно женщин.
— Не смейся, Аид! И не думай, что в случае чего тебе удастся
отсидеться здесь!
— Я так не думаю.
— И правильно! Потому что это еще не все. Племянничек наш…
— Который? У нас с тобой их несчитано-немерено.
— Не притворяйся! Тот, который — что ни ночь! — у тебя
обретается! Душеводитель твой!
— Лукавый, что ли? Гермий?
— Он, Майино отродье… Пустышка! Ворюга несчастный! Ухитрился
разгневать не только Среднего, но и моего Арея. Сам знаешь, Арею
только повод дай… я уж говорю ему: «Сынок, не связывайся ты с
Пустышкой!» — а он вне себя. Поймаю Лукавого, говорит, и…
— Пусть сперва поймает.
— А если все-таки? Лукавый у тебя в любимчиках — вот и скажи
ему, чтоб не совал свой длинный нос куда не надо! Арей ведь шутить
не любит. Вернее, не умеет.
— Зато Лукавый умеет. Стащил у меня мой шлем — и поминай как
звали.
— Какой это шлем? Тот самый, что ли? Который тебе Киклопы
ковали?!
— Тот самый.
— Этого только не хватало! И так в Семье невесть что творится!
Ты отмалчиваешься, Младший со Средним друг на друга рычат, Арей в
драку лезет, Гермий совсем от рук отбился — и все из-за еще не
рожденного ребенка! Тоже мне — Мусорщик-Одиночка, равный богам… А
что будет, когда он родится?!
— А по-моему, Сестра, ты просто ревнуешь. Как обычно. Как сто
раз до того. Ревнуешь к смертной женщине, которую Младший в
очередной раз предпочел тебе. И — опять же, как обычно —
собираешься выместить злость на ней и ее сыне. То ты бедную Ио
гоняешь по всему свету, то Эгину мучишь, теперь вот Алкмена… Пора
бы успокоиться, Сестра.
— Я? Я — ревную к смертной?! Пройдет лишь миг — для нас — и тело
ее станет прахом, а тень попадет к тебе. Для меня она — уже прах!
Как я могу ревновать к праху? Меня беспокоят в первую очередь
разногласия в Семье, потом, мне не нравится сама идея
Мусорщика-Одиночки… И наконец — мой Супруг собирается сына этой…
этой женщины в конце его жизни возвести на Олимп, сделав равным
нам! Ты представляешь, Аид?! Я ночь не спала, когда Зевс заявил об
этом!