Не успела служанка все это рассказать Сергею, как они пришли к
юрте хана Тарха, где их уже ждали. Парня переодели в чистую новую
одежду и дали умыться холодной водой. В юрту он входил совершенно
другим человеком. Он увидел богатое убранство ханского жилища и
трофейное оружие, развешенное на войлочных стенах. Внутри на
почетном месте на персидском ковре сидела Бике в окружении своих
подруг – дочерей и молодых жен других ханов.
Матвеев догадывался, что в тот вечер ему предстоит выступать
исключительно перед женской аудиторией, не считая нескольких
охранников, стоявших у входа в юрту, и трех слуг, подававших
напитки и яства. Поэтому его репертуар в основном был заполнен
песнями о любви – он постарался вспомнить эстрадные песни 80-90-х и
заметил, что покорил сердца половчанок, ведь суровые кипчакские
воины не так часто говорили своим женщинам столько комплиментов.
Бике весь вечер не сводила своих прекрасных глаз с певца, и он
спинным мозгом чувствовал, что творится в душе у девушки.
После окончания представления Сергея угостили кислым вином и
мясом. После того, как все гостьи разошлись, к нему подошла Бике,
поблагодарила за пение и долго расспрашивала парня про его родные
края, а он рад был рассказать ей все, что мог вспомнить и
придумать.
- Возьми этот подарок в знак благодарности за то, что ты спас
меня от смерти вчера и от тоски по отцу и братьям сегодня, –
сказала Бике, сняла со своей руки небольшое медное колечко и
протянула его Сергею.
- Это большая честь для меня, хатун! Я буду беречь твой подарок
пуще зеницы ока, – поблагодарил её Матвеев. – Если я могу быть еще
чем-нибудь для тебя полезен – только скажи…
- Ступай отдохни, завтра у тебя начинается новая работа в
услужении у старого Гиргеня, а вечером снова за тобой придет моя
служанка. Мне пришлись по душе твои песни, и я хочу услышать их
опять.
- С удовольствием, Бике-хатун! Уже жду завтрашнего вечера, –
сказал Сергей, поклонился ханской дочери и вышел из юрты в ночную
Шарукань.
На улице стояла глубокая ночь, огни уже почти везде были
погашены, и возвращаться в лагерь рабов ему пришлось в полутьме.
Часовые возле ворот Шарукани проводили Сергея и сопровождавшего его
слугу Бике долгим и пристальным взглядом. По пути к своей циновке
Матвеев проанализировал прошедший день. Эффект, произведенный им на
Бике и других половецких девушек, тешил его самолюбие. Медное
колечко, подаренное ему ханшей, висело теперь на веревочке рядом с
нательным крестиком (парень не решился одеть кольцо на руку) и
красноречиво свидетельствовало о расположении к нему молодой хатун,
что само по себе было заманчиво. Предстоящая служба у шамана тоже
вселяла в него надежду приобщиться к половецкой медицине и узнать
для себя что-нибудь новое, что можно было бы применить на практике
в этом мире. В общем, пока все складывалось относительно неплохо.
Жаль только, что невозможно поделиться этими мыслями с Николой – он
бы тоже разделил радость со своим другом.