- У нас в монастыре много книг и рукописей имелось. Вот я их
почти все и прочел. А читать я с детства страсть как люблю.
- А меня грамоте обучишь? Конечно, девушке читать вроде как не
положено, но я тоже хочу получше узнать обо всем, что находится под
Вечным синим небом. Мне будет очень приятно тебя видеть у себя в
юрте вечерами. Научи меня, и я буду всегда тебе благодарна.
- Тогда я буду с нетерпением ждать завтрашней встречи,
Бике-хатун.
- О, как бы я хотела, чтобы этот вечер наступил уже сейчас! Но
тебе уже пора уходить… Не задерживайся же завтра! – сказала ханская
дочь и долго смотрела вслед Сергею, стоя у входа в юрту.
Теперь Матвеев не сомневался – он, сам того не ожидая, покорил
сердце Бике и даже не знал, радоваться этому или нет. С одной
стороны, было приятно осознавать, что в него влюблена дочь одного
из главных половецких ханов, а с другой – он понимал, что об их
серьезных отношениях не может быть и речи, ведь что с ним в таком
случае будет, когда вернутся из похода ее отец и братья?
***
Послушавшись совета волхва, Любомир не пожалел – действительно,
в дупле высокого дуба он нашел старое потертое, но вполне еще
пригодное, седло и запас еды. А ровно через семь дней от встречи со
стариком русич увидел вдалеке стены родного Переяславля. Страже у
ворот он жестами показал, откуда приехал, и что у него есть важное
послание для князя. К счастью, стражники попались не самые глупые –
в часы досуга от скуки они иногда упражнялись в игре в древний
аналог современного «Крокодила», и поэтому довольно быстро поняли
немого.
- Князь наш Всеволод еще не вернулся из похода, но наместник
Войнята сможет принять тебя, а я помогу ему тебя понять, – сказал
молодой безусый воин и, взяв под уздцы лошадь Любомира, повел его
по городу.
За шесть лет отсутствия Любомира город немного вырос –
прибавилось много новых бревенчатых домов; на улицах Плотников и
Кузнецов, по которым ехал бывший пленник, стало больше мастерских.
Даже несмотря на то, что Любомир не был горожанином, для него тут
было все свое, родное, ведь летом раз в неделю он привозил со
своего огорода на торжище репу, свеклу и яблоки. И от осознания
того, что он уже не в плену, а в столице родного княжества, слёзы
радости наворачивались на его глаза. Проезжая по улице, он видел
знакомых кузнецов, с которыми после ярмарки когда-то выпивали
брагу, но те были заняты работой, а Любомир не мог их окликнуть.
Один из мастеров поднял голову, посмотрел на него, но, не узнав,
продолжил стучать молотом. «Теперь после плена меня, наверное, и
мать родная бы не узнала», – горько подумал беглец.