Клянусь грохочущей
наковальней Нюринги, он пытался меня развеселить! Видимо, после
визита Шешеза и бессонной ночи я выглядел не лучшим образом, вот
верный Заррахид и старался вернуть расстроенному Единорогу былой
блеск.
Ну что ж, если так --
то эсток преуспел в этом. Правда, ненадолго, потому что мое
взыгравшее было настроение быстро вернулось к прежнему унылому
состоянию, едва я задумался по поводу всеобщего онемения
Блистающих. Слог слогом, а врать мне Заррахид не станет.
Кабир молчит за три
дня до турнира?! Скорее дерево перестанет гореть в огне, а вода --
вызывать ржавчину! И все же...
Неужели призраки
мэйланьских легенд достанут меня и в Кабире? Я не знаю тебя,
выщербленный Кривой Килич с навсегда испорченным Придатком, но если
в маленькой Хаффе объявились Тусклые, то многие разделят твою
участь. Тебя это утешает, Килич? Меня -- нет.
-- Все готово к
выезду, Высший! -- доложил Заррахид, только что выслушавший
явившегося слугу из Малых.
Ах да, я ведь
собирался в город...
...А во дворе у
внутренних ворот уже били копытами по крупному булыжнику две
лошади, только что приведенные из конюшен, и Блистающий-привратник
-- Южный трезубец Цзи по прозвищу Третий Ус Дракона -- презрительно
поглядывал на суетившихся конюхов-Придатков.
Привратника мне в свое
время лично порекомендовал Заррахид, и с тех пор Третий Ус
бессменно стоял на страже у входа в кабирский дом рода Дан.
Бессменно -- потому что трезубец имел сразу двух Придатков, и пока
один из них ел или спал, второй был готов к несению службы.
Было в этом что-то
неприличное, но я доверял выбору Заррахида, да и Третий Ус Дракона
никогда не участвовал ни в Беседах, ни в турнирах -- так что повода
к сплетням не давал. А однажды мне случайно довелось увидеть, как
он танцует глубокой ночью в пустом дворе, перебрасывая звенящую
луну через свои волнообразные лезвия -- и я перестал задумываться
над странностями своего привратника.
И полюбил выглядывать
в окно, когда наступает полнолуние.
Обо всем этом я думал,
пока Придаток Чэн выходил во двор и садился на лошадь, откидывая
левую полу верхнего халата-кабы зеленого шелка -- чтобы ткань не
заслоняла мне обзор и не мешала во время поездки общаться с
Заррахидом. Сам сопровождающий меня эсток обычно располагался на
правом боку своего Придатка, одинаково владевшего обеими руками,
так что при конном выезде в город мы оказывались почти вплотную --
что, конечно, очень удобно для личных разговоров в городской
толчее.