-- Его высочество
ятаган Фархад иль-Рахш фарр-ла-Кабир!
Малые секирки-близнецы
с ужасным именем, которое я уже успел позабыть, выстроили своих
низкорослых Придатков по краям церемониального помоста, разошлась
ковровая завеса -- и мы увидели седобородого Придатка в белой
пуховой чалме и халате цвета индиго с золотыми розами, вышитыми по
плечам. На темных морщинистых руках Придатка возлежал самый древний
ятаган рода Абу-Салим, да и всей династии фарр-ла-Кабир -- их
высочество Фархад иль-Рахш, простой тяжелый клинок без серебряных
насечек, самоцветов или трехцветных кистей.
И одежда Фархада была
подстать ему самому: деревянные ножны из мореной магнолии, покрытые
черным лаком и схваченные пятью бронзовыми скобами-накладками.
Только тут я понял,
как иль-Рахш выделяется на нашем роскошном раззолоченном фоне. Было
в его простоте что-то уверенно-неброское, словно знал ятаган Фархад
некую истину, неведомую нам, и в эту минуту я готов был поверить,
что иль-Рахш и впрямь пришел к нам из легенд, а не из прилегающей к
помосту комнаты...
На возвышение внесли
колыбель, увитую синими лентами с золотым шитьем -- цвета дома
фарр-ла-Кабир. Вокруг спешно были расставлены крылатые курильницы
желтого металла в форме сказочных чудовищ, из пасти которых вился
сизый дымок, а в глазницах кроваво мерцали рубины. В курениях,
наверное, содержались тайные примеси, потому что возившийся и
пищавший в колыбели новорожденный Придаток внезапно успокоился и
замолчал.
В изголовье колыбели
установили высокую палисандровую подставку, потемневшую от времени,
подобно рукам Фархадова Придатка -- только время у дерева и плоти
было разное -- и сам Придаток встал за подставкой, лицом к
собравшимся в зале, а затем высоко вознес над головой суровый
ятаган по имени Фархад иль-Рахш из рода Абу-Салим.
Извечный обряд
Посвящения вступил в свои права, и я вылетел из ножен и скрестился
с оказавшимся рядом Махайрой Крессом, а все Блистающие в этом зале
сделали то же самое; мы наполнили воздух свистом и звоном нашей
Беседы, пока ятаган Фархад медленно опускался на подставку из
палисандра, где ему суждено будет пролежать не менее восемнадцати
лет -- пока ребенок не станет подростком, а потом -- мужчиной.
Способным поднять Фархада с его ложа.