Ожидаемой награды за свою бдительность Арни так и не получил,
зато сидеть спокойно не мог до следующего полудня: так сильно болел
зад после тяжелой отцовской руки. С тех пор у нас установился
своеобразный нейтралитет. Развлекаться Арни не перестал, а я
поняла, что у меня развязаны руки. Хозяин как-то в шутку сказал,
что мне тоже до сих пор двенадцать.
— Что, прям так на Управляющего и напал? — лениво уточнила я из
угла. За стеной топилась печь, и будь я кошкой, непременно
замурлыкала бы от удовольствия, прижимаясь к ней спиной.
— Нет, — вздрогнул Арни, пропустивший мое появление в лавке,
обернулся и покраснел. Общаться с ним у меня плохо выходило, очень
уж он любил приврать да приукрасить, а я не упускала случая сдать
его с потрохами. Судя по его лицу, вчера мои сапоги намокли
все-таки не случайно. Я многозначительно потыкала в их сторону
пальцем, потом показала Арни кулак, а он мне — язык. Смелости
дразниться у него хватало только при отце, да и то когда тот не
видел, мы оба знали, что я еще оттаскаю его за уши по лавке,
несмотря на то, как тяжело было до них дотянуться.
— Ну? — не выдержал за его спиной Эб.
Арни вздрогнул второй раз и остался стоять полубоком, не смог
решить, к кому опаснее повернуться спиной, а я натянула довольную
улыбку.
— Руками что-то такое выделывал! И… и капюшон его этот даже не
снял, — кинулся пояснять он, забавно жестикулируя для большей
убедительности.
— Ага, руками. Одну Управляющему протянул, чтобы пожать, а
другой почесался, — проворчала я.
— Неправда, — возмутился Арни. — Я все видел, светилось у него
там, в руке.
— Подумаешь, амулет какой, вон их на тракте сотнями продают.
Арни сердито засопел и отвернулся.
— Чего требовал-то? — допытывался у него мясник.
— Не знаю. Слышал только, что сказали, пусть забирает и
убирается. Даже Управляющий не захотел с колдуном связываться.
Только непохоже было, что он скоро куда-нибудь уберется.
— А это ты с чего решил? — встряла я.
— Большое там что-то, — пояснил он. Понятнее не стало.
Я потерлась спиной о теплую стену и прикрыла глаза. Колдун,
говоришь?
Мысль мне не понравилась, в воображении всплыли хищные глаза под
капюшоном и то, как чужак на меня подействовал: пока за ним шла,
мира вокруг не видела, как приворотом притягивал. Впрочем, Арни мог
ошибаться. Колдунов у нас давно не водилось, их и в государстве-то
мало осталось, перебили всех. За пределами столицы так явно на
глаза они предпочитали не показываться, внутри нее им
гарантировалась неприкосновенность, рассказывали, что королевская
семья всегда была в восторге от колдовства, под ее крыло давно
съехались все, кто мог хотя бы простенькую порчу навести, не говоря
уже о более сильных. Да там и остались. А если чужак и правда
колдун, то, что ему тут понадобилось? По чью душу он сюда
явился?