Вид у него был очень уставший, зря я отнимала у него столько
времени.
— Так насчет свадьбы…
— Арни будет в восторге от такой мамаши, — пробормотала я
первое, что пришло в голову. Очень сомнительное извинение, но и
предложение казалось мне слишком абсурдным.
Нет. Оно было взвешенным. Рациональным. Брат умирал, и ему не на
кого было меня оставить. Вот только он не знал, что этого не
потребуется. Разница состояла лишь в том, что болезнь застала его
врасплох, началась с маленькой черной точки и разрослась
неприметно. У него была надежда на исцеление. Надежда на то, что
это мелочь, которая вскоре пройдет сама. Я же стала невольным
зрителем всех изменений, потому прекрасно представляла, что именно
меня ждет и чем закончится. Платок на ладони служил мне якорем и
опорой, в минуты отчаянья напоминал, что я не могла, не имела права
рассказывать брату о том, что скрывалось под этой маленькой
тряпкой. Не должна была позволить Монти винить себя еще и за это, а
он, несомненно, стал бы, а потом унес бы с собой еще и этот
крест.
Монти не торопил меня, терпеливо ждал ответа. Он знал, как
далеко сейчас блуждали мои мысли. Мне всегда требовалось хорошо
подумать, перед тем как сказать, иначе первый ответ выйдет грубым и
отравляюще честным.
Мы оба знали, что честность сейчас ценности не имела.
— Он мне не сказал, — наконец выдала я.
— Я попросил его повременить, пока сам не поговорю с тобой, —
улыбнулся Монти. У меня больно кольнуло в груди. Слишком хорошо он
меня знал.
— Я бы его убила на месте за такое предложение, — призналась
я.
Монти спустился ниже, прислонился к подушкам. Долго сидеть он не
мог, кончались силы.
— Сделаешь, как я прошу?
— Сделаю.
— Верю, — сказал он и прикрыл глаза. Короткое слово резануло
меня тысячами осколков, им одним брат поставил точку, швырнул
последний нож в спину моей трепыхавшейся воле. Знал, что я не смогу
обмануть единственного человека, который в меня действительно
верил, — больше, чем я сама.
Альба проводила меня до двери, не промолвила ни слова. Она,
конечно, была давно в курсе разговора, Монти не смог бы сам
встретиться с мясником. Впервые в жизни я мысленно поблагодарила ее
за что-то, пусть даже за такую мелочь, как вовремя удержанный за
зубами язык. Ей эта идея не нравилась, ведь она, как женщина, могла
меня понять.