Разложив пять оставшихся листов, я объявляла имя, и девушки
сообщали мне все, что им удалось узнать. Ни очевидной жестокости,
ни разгульных пьянок, ни кутежей ни за кем не водилось. Даже
жалко.
— А может, устроить отбор по всей форме? — у Сабины предвкушающе
сверкнули глаза. — Конкурсы, задания... Я читала книжки про отборы
невест. Чем женихи хуже?
Мы с Катрионой дружно застонали. Идеи Сабины порой были слишком
далеки от действительного положения дел.
— Нет, — как можно мягче ответила я. — Сомневаюсь, что узнаю
женихов получше, если они станут драть глотки под рояль или
распинаться про торговые пошлины.
— Но как они проявят себя без трудностей? — не сдавалась
Сабина.
— Трудности... А это хорошая мысль. Трудности мы им
обеспечим.
И мы все, все шестеро, предвкушающе улыбнулись.
К полудню план действий был готов.
Мы с фрейлинами разложили арсенал артефактов, необходимыми
благородным девицам во дворце: браслет, где каждое из звеньев было
заряжено небольшой молнией; перстень, который превращал напиток в
быстродействующее снотворное, если прижать камень к бокалу и
досчитать до трех; кулон, который распространял волны безудержного
чиха, стоило его обладательнице завизжать; и, наконец, последний
оплот — пояс благонравия — ужасающее приспособление, которое я
надевала на себя лишь раз, отправляясь в путешествие мимо Черного
леса. Хоть и сопровождало меня три дюжины охранников, мало ли, что
может случиться, чем Мойры не шутят. К счастью, не пригодился. И
теперь мы выложили все вещи перед Энни, уговаривая не пренебрегать
ни одной.
Энни убедила нас, что перстень на руке горничной будет
смотреться странно. Остальные украшения можно спрятать под
одеждой.
На девушку легла самая опасная задача: соблазнять претендентов
на мою руку. Доводить соблазнение до логического конца в наши планы
не входило, поэтому мы обвесили Энни всей доступной защитой.
В натуральном виде Энни была блеклой, невзрачной, особенно в
мешковатых платьях, которые она носила нарочно. Но стоило придать
ее волосам рыжеватый оттенок, подкрасить брови с ресницами и надеть
платье по фигуре, как она могла бы дать сто очков вперед моей
троюродной кузине, первой красавице дворца. Именно поэтому до сего
дня мы преображали Энни исключительно в моих апартаментах, не
показывая наше творение больше никому.