Да и задумался невольно.
Загадочная штука, это Бездонье. Ширина ее во всех доменах
одинакова – тридцать шагов, а глубина непостижима – там, далеко
внизу, всегда клубится тяжелый белесый туман, скрывающий дно. В
Бездонье невозможно упасть. Швырни камешек – и с такой же силой он
вернется обратно, отброшенный незримой стеной, растущей над Краями.
Потому и преодолеть-перейти Бездонье можно только по Раздрай-Мосту.
Но самым загадочным являлось то, что даже ежели встать ночью около
пропасти, и смотреть на ту сторону, в соседствующий домен, не
моргая (хоть прутиками веки подопри), смещения все равно
не увидишь. Многие пробовали. Едва наступит полночь – перед глазами
все поплывет, затуманится, а когда очухаешься, то по ту сторону
бездны будет уже другой домен, другой кон. Никто не знает, как и
почему это происходит. Просто таковы законы мироздания Универсума,
непостижимые и неподвластные простому человеческому разуму.
Наручная клепсидра показывала, что полночь вот-вот наступит.
Время от времени, погруженный в невеселые размышления, Выжига
слегка встряхивал прозрачную чашку с запаянным донцем, прихваченную
к запястью тонким ремешком и обращенную выпуклой стороной вверх,
чтобы сонная клепсидра не забывала о своих немудреных обязанностях.
Ящерка в ответ слабо плескалась в водице и тыкалась мордочкой в
текущую временную метку.
Ночная тишина была столь полной, что слабый шелест пришедшего в
движение Раздрая заставил его вздрогнуть. Выжига резко вскинул
голову. Разделившись точно посередке, половинки широкого стального
полотна поползли, исчезая, каждый в своем Крае. Все, клепсидру
можно оставить в покое, пусть дрыхнет. Теперь уже совсем чуть
осталось. Как только Мост втянется сам в себя полностью, так…
Вдруг навалилось беспамятье, затуманило очи, и облегченно
вздохнул Выжига, поняв, что сместились-таки домены, ушел его родной
Рось-домен неизвестно на какую Грань Универсума. Теперь ни у него,
ни у Благуши не осталось иного выбора, как начать Отказную
гонку.
Спустя десять минут, проходя мимо леска, где был оставлен
Благуша, Выжига невольно ускорил шаг – давали знать себя
проклятущие угрызения совести. Лишь увидев светлеющий в ночи под
яркими звездами огромный купол Станции, он сумел-таки выбросить
сожаление по поводу содеянного из головы и перевести мысли на
предстоящее.