Огорченно крякнув, Выжига вернулся к телеге, забрался на передок
и, подобрав вожжи, с силой хлестнул гнедую пару коняг по гладким
бокам, вымещая раздражение на ни в чем не повинных животинах.
Отдохнув за день на кону, те бодро тронулись с места, и колеса
ворчливо заскрипели, тревожа ночную тишину.
Теперь оставалось сделать не так много –
проверить смещение лично, так как домены могли с равной
вероятностью как смениться, так и не смениться. А то получится, что
он, Выжига отправится в долгий путь, а Благуша прочухается до
вечера и вернется обратно в Рось-домен, Раздрай перейти – невелика
задача. Да и телегу нужно было перегнать на свою сторону, в родную
весь, Светлую Горилку, не оставлять же свое и напарника добро в
чужом домене за здорово живешь.
Ну, а ежели все будет в порядке, то чесать ему обратно на
Станцию.
Ежели у веревки есть один
конец, значит, у нее должен быть и другой.
«Апофегмы»
По ту сторону Раздрай-Моста, или, по-простому – Раздрая, как и
уговаривались, Выжигу поджидал Скалец, нервически вышагивая
взад-вперед перед ожидальней – небольшой деревянной беседкой,
предназначенной для самых нетерпеливых, кому позарез надо было
попасть в чужой домен сразу после смещения и потому вынужденных
ожидать возле Раздрая. В этот час скамья ожидальни пустовала, время
близилось к полуночи, и весь честной народ давно уже почивал на
мягких перинах – что обоим заговорщикам только было на руку. Чем
меньше свидетелей, тем лучше. Стражники же, перегораживающие проход
через Бездонье от неимущих бездельников по обе стороны Раздрая,
были не в счет – их эти дела не касались.
Тем не менее, Скалец заметно нервничал.
Благодетель хренов, с неожиданно накатившей злостью подумал
Выжига, прикладываясь кнутом поочередно к обеим конячьим задницам,
чтоб бежали резвее. Небось, гадает, плут, не передумал ли он,
Выжига. Да за столь гнилую помощь и морду набить бы не мешало… И
набью, мрачно сдвинул брови торгаш. Ежели все зазря окажется, то
непременно набью.
Приметив, наконец, Выжигу, Скалец встрепенулся и заторопился
навстречу, но дальше заставы, конечно, не поперся. И не холодно же
засранцу круглый год в одной рубахе щеголять! Чтоб лучше было видно
в ночи, что ли, когда свиданки девицам назначает? За это, кстати,
девицы его тоже любят – за удаль показную, а за смазливую внешность
ими же Скалец прозван был Красавчиком. Ну что за человек! Куда ни
плюнь – везде гнильца. И ведь двоюродным братцем приходится! Удавил
бы такого братца…