- Сопка, 814й, наведите меня на 880го.
Остаток позволяет.
- 814й, доложите остаток.
- Позволяет, - резко ответил
Швабрин.
Сейчас и не вспомню с кем он в одном
самолёте летит. Хочет подлететь и посмотреть на меня. Ведь пытаюсь
что-то сказать, но не получается. Эфир наполнился целеуказаниями от
ОБУшника, который подводил ко мне Фёдоровича. Не видно ещё ни черта
из этой схемы перед глазами.
Высоту 2400 я занял, и сразу перевёл
самолёт в горизонтальный полёт, отклонив рычаг управления
двигателем в соответствующее положение. Паутина на смотровом щитке
позволяла мне видеть только пару приборов перед собой. Вся
приборная доска мной не контролировалась.
Стоп! Я же нажимать могу. Выведя
самолёт в горизонт, я включил на приборной панели сигнал
«Бедствие». Сейчас на своих индикаторах обзорного радиолокатора
группа руководства полётами увидит широкую метку. Так я обозначу
себя и дам знать, что у меня проблемы. Хотя, это уже поняли
все.
Попробовал я размять челюсть. Теперь
могу говорить. Нажимаю кнопку самолётного переговорного устройства,
а никак не идёт мой голос в эфир.
- 880й, мы вас наблюдаем. От вас идёт
одно нажатие.
Похоже, когда шандарахнуло меня в
голову, что-то и со связью произошло. Я отклонил голову назад, а на
шею мне свесился и микрофон. Как мне так везёт, не пойму. Вроде
такая мелочь, а без неё хрен что скажешь теперь.
Хотя, есть мысль, как передать
информацию.
- Фи-ли-пооо-к, Ооо-кооо-лооо..., -
пытался шептать я про себя, в нужной последовательности делая
короткие и длинные нажатия кнопки СПУ.
Азбуку Морзе, надеюсь, все
понимают.
- Сопка... наблюдаю 880го. 880й,
ответь 814му, - услышал я голос Швабрина, который прерывался в
процессе моей передачи нажатиями. - Перестань морзянкой играть.
Пристраиваюсь справа. Я на 2100. Занимаю 2400.
Ну вот, а так ведь хотел сумничать и
передать информацию оригинальным способом. Хотя, я думаю,
руководитель полётами уже и так понял, что у меня со связью
проблемы. Хорошо, что не начал крутить меня, чтобы убедиться, что я
слышу его.
Слышать, то я слышу, а вот сказать,
как та собака, ничего не могу. Сделал три крена вправо и
влево.
- Понял, 880й. Сопка, он нас
принимает, но ответить не может, - снова вышел в эфир
Швабрин.
- 814й, поняли вас. Борт у него
порядок?
В метрах 30 от меня справа показался
конус воздухозаборника самолёта Фёдоровича.