Роб Тернер, открывший этот мир буйной и мокрой жизни, пришел в
неописуемый восторг и без особого взлета фантазии окрестил планету
Палеоной, но название не прижилось. Зато после того как по причине
взрыва Бетельгейзе траектории субпространственных каналов в этом
секторе Галактики исказились до неузнаваемости и ни один звездолет
не мог пробиться сюда в течение двадцати лет, то есть ровно столько
же времени, сколько мечтал о доме Одиссей, планету стали называть
Итакой. Некоторые земляне, живущие в убогих городишках с тем же
названием, аж возгордились. Еще позднее планету переименовали в
Реплику – в смысле, копию Земли, созданную, вестимо, позднее
оригинала по уже имеющемуся образцу. Не такое уж плохое имечко.
Хотя, по-моему, какую кличку планете ни дай, лучше или хуже она от
того не станет.
За десять минут я одолел метров сто. Уже хотелось отдышаться.
Дрянной желтый стручок, торчавший прямо из зеленого ствола, вдруг
взорвался с негромким хлопком, выбросив сизое облако спор. Я чихнул
и мысленно высказал пару ласковых в адрес палеозоя. Скользко.
Жарко. Влажно. Кислорода в атмосфере хватает, а дышать все равно
трудно. Солнце жарит, пот ест глаза. Стоило бы назвать планету
Сауной. А тут еще допотопной флоре приспичило размножаться, как
будто в этом есть великий смысл…
Врать не стану: геологу на Реплике тоже интересно, пусть даже
интерес этот чисто академический. Никогда тут не возникнут
поселения вокруг шахт и рудных карьеров, потому что колонизировать
эту планету никто не станет. Здесь пока не найдены уникальные
месторождения, ради которых можно было бы решить, что игра стоит
свеч. Богатые ценным сырьем планеты есть и поближе. Да, найти
кислородный мир – редкая удача, но много ли с него толку, если это
обреченный мир? Он нам не нужен. Человечеству хочется продолжить
себя в вечность, а не на какие-то жалкие миллионы лет. От
скромности мы не умрем.
Здоровенное – с ворону – насекомое басовито прожужжало над самым
ухом; с древесного ствола на него прыгнул, растопырив мохнатые
лапы, полосатый паук. Промахнулся. Насекомое умчалось. Что-то
внятно хлюпнуло внизу, под слоем мертвой древесины – примитивная
жизнь кишела и там. По осклизлому бурелому я выбрался на то, что
условно назвал поляной (древесные стволы торчали здесь пореже), еще
раз сопоставил скорость моего движения с расстоянием до края леса,
вздохнул и пустил сигнальную ракету.