– Алкоголь, лекарственные препараты, немеченные эйносы? –
монотонно спросил охранник, не поднимая взгляда от несвежего номера
“Цепы и их владельцы”.
– Все свое ношу с собой, – отшутился Солдум, лучезарно улыбаясь
и разводя руками. Далось ему это нелегко, а результат явно был
далек от идеала. – Вчера был повод… Кафедра…
Самопроизвольно вырвавшееся оправдание прозвучало жалко. И уж
точно совершенно недостойно нового главы кафедры эйностической
биологии.
Охранника заявление не впечатлило. Его вообще мало что
впечатляло. За восемь лет работы на малой проходной количество
людей, слышавших от него хоть что-то, кроме однообразных вопросов
про запрещенное к проносу, по-прежнему стремилось к нулю. Даже его
имя наверняка было известно лишь по платежным ведомостям в
канцелярии.
Солдума он обыскивал с дотошностью и неспешной плавностью
опытного любовника. Пощелкал кнопкой дальномера в трости, поворошил
бумаги в портфеле, проверил подкладки на одежде, близоруко щурясь
облапал печати на наборе измерительных щупов и, наконец, кивнул,
дозволяя потенциальному нарушителю идти дальше. Тот облегченно
выдохнул и пошел к лестнице, привычно распихивая по карманам
разнообразную мелочевку. Проверять на предмет внезапных потерь не
стал – этот охранник не воровал никогда, или делал это настолько
ловко, что ни разу не был пойман на горячем.
Впереди лежало последнее препятствие – широченная лестница, по
торжественному случаю забранная пыльными ковровыми дорожками.
Зелень математиков, синева химиков, краснота механиков… Все семь
цветов радуги основных институтов. Ближе к полудню здесь состоится
встреча с молодыми научными семенами, жаждущими расстаться с
немалой суммой на обучение взамен знаний и призрачного шанса в
будущем вырасти в исполинов разума, двигающих науку Кантора в
светлое прогрессивное будущее. Не только полуострова, конечно, а
всей Талензы, но в первую очередь все таки Кантора.
Академия весьма неохотно отпускала талантливых выпускников, зато
легко расставалась с теми, кто даже после седьмого года обучения с
трудом отличал ступицу от шестерни и не мог без справочника
посчитать удельный коэффициент садмитной сопротивляемости меди.
Таких бестолочей выдаивали целиком, до последнего серебряного
гельца, после чего торжественно вручали диплом и отправляли на
родину – чаще всего в чей нибудь аристократически замшелый замок в
недрах материка, или ко двору очередного королька, возжелавшего
приобщиться к прогрессу и высокой науке.