Мне повезло — я еще не познакомилась с Мишей, но сразу оценила
его в деле. Как он распоряжался и друзьями, и людьми, которых
увидел впервые в этот вечер. Команды были коротки, понятны и
неоспоримы. Кому сбивать огонь ветровками, кому — подрубать еще не
охваченные кусты и выкапывать канавки. С одного взгляда этот
долговязый пацан оценивал трудовой потенциал каждого юнита и
встраивал его в систему.
Когда не надо было командовать, сам оказывался на очередном
пылающем участке. Там и обжегся слегка. Поэтому после победы над
огнем меня откомандировали на стоянку соседей с медикаментами — у
нас оказалась полноценная аптечка.
Так наконец-то познакомились. И номер обычного, тогда еще не
сотового телефона был записан на коробке от бинтов.
А через месяц мы встретились. Причем я безбожно опоздала,
задержал преподаватель, потом из-под самого носа ушел трамвай. Под
конец пути к месту встречи уже и не торопилась — была уверена, он
ушел из промокшего осеннего парка.
Оказалось — нет. Ждал на скамейке, причем именно на третьей от
ворот, как договорились. А не на пятой, под необлетевшим дубом,
хоть какой-то защитой от дождика.
Я несмело подошла. Еще не решила, как буду извиняться. А Миша
встал, стряхнул воду с плаща, как пес, вытащивший палку из озера, и
укоризненно сказал:
— Что ж ты так, Эмм…
Замолчал, и я лишний раз заметила, как по-взрослому, холодно
звучит мое имя. Эммочкой назовет? Ох, не любила. Вроде
Эллочки-людоедки.
— Что же ты так, Эммушка, — договорил он.
— Меня так с детского сада не называли, — ответила я.
И тут из-под скамейки вылетела сентябрьская цокотуха, но вместо
того, чтобы больно жалить, полетела искать или укрытие, или
корм.
Я расхохоталась. И, глядя на недоуменного Мишу, рассказала ему
свою детсадовскую историю. Компенсацию за опоздание.
Он тоже рассмеялся. Рассказал, как в детсаде сам наступал на
ноги обидчикам — мол, я же топтыгин. А одному, особо злостному, во
время тихого часа даже на ухо.
Вот так я и стала Мушкой. Для Миши.
Правда, иногда это ласковое прозвище менялось. И муж ворчал, что
я раззуделась, как надоедливая муха. Все мозги прозудела!
Но это он не всерьез. И я никогда не обижалась.
***
Коляску тряхнуло, я открыла глаза. Из-под козырька виднелись
меркнущие утренние звезды. Видны контуры придорожных строений.
— Барыня вернулись!