«На что ты пойдешь, чтобы вызволить
брата? – вкрадчиво спрашивал покойный барон. – Ляжешь под
очередного престарелого аристократа? Под самого Спасителя, или,
может, кайзера? А, маленькая шлюшка?»
Марго больно и зло ущипнула себя за
мочку уха. Призрачный голос пропал, оставив на языке кисловатый
привкус желчи.
Авьен просыпался: по-собачьи
порыкивал фабричными гудками, выдыхал керосин и копоть, распахивал
тусклые ото сна глаза-окна. Мальчишки-газетчики, позевывая и
подтягивая почтовые сумки, тащились через перекрестки. Один за
другим гасли фонари, отступая перед напором августовского солнца,
вползающего на шпиль кафедрального собора Святого Петера.
Накатывала тошнота: не то от тревоги,
не то от выпитого кофе, не то от бессонной ночи. В глаза будто
насыпали толченого стекла, и Марго болезненно щурилась на
позолоченный герб, где огненная Холь-птица разворачивала алые с
черной изнанкой крылья, чтобы сгореть дотла и снова восстать из
пепла.
Адъютант принял ее письмо, пробежал
глазами и повел за собой через анфиладу комнат, отделанных белыми с
позолотой резными панелями. Тяжелые люстры на медных цепях
отбрасывали на паркет причудливые тени. Страха почти не было, как и
понимания, что говорить Спасителю. Марго раз за разом мысленно
проигрывала грядущую встречу, но слова путались, и образ кронпринца
– трогательный и возвышенный, тот, что традиционно изображали на
витражах, – смазывался под натиском воспоминаний о полицейском
участке, где воздух насыщался стойкими алкогольными парами и
визгливым смехом проституток.
В приемной не оказалось свободных
мест: посетители расположились в креслах, пролистывая свежие газеты
или просто переговариваясь друг с другом. Иные бродили вдоль полок
из красного дерева, глазея на книги в сафьяновых переплетах, но за
прошедшую ночь Марго порядком утомили суета и многолюдность,
поэтому она облокотилась о стену и прикрыла глаза, но все равно
слышала монотонный гул голосов – так майские жуки кружатся у
фонарей и жужжат, жужжат…
…слышали о помолвке герцога Н.?
... а из какого рода невеста?
…не советую ходить в мясную лавку на
Хольцгассе, мясник дерет втридорога.
…говорят, война будет.
…дурак, кто так говорит! Спаситель на
что?
…вчера на Шаттенгассе обыск был.
…от войны не спасешься.
…мне рассказывала бабуля – царствие
ей небесное! – что прошлый Спаситель до ритуала еще целых десять
лет на троне просидел.