– Прошу, ваше высочество, позвольте
мне объяснить! – она еще пыталась, цепляясь за острые осколки
распадающегося мира. – Клянусь, это останется между нами! Но если
вы были в участке… если были в салоне на Шаттенгассе… вы могли
видеть там моего брата! Вспомните его! Возможно, вы видели, как
кто-то передавал ему бумаги! Ваши показания будут очень ценными! Я
видела эти гнусные стишки, и уверяю, что…
– Откуда?
Марго запнулась. Сердце теперь
стучало где-то у горла, стесненная корсетом грудь вздымалась и
опадала, щеки горели огнем.
– Кто показал вам эти скандальные
статьи? – повторил кронпринц. – Договаривайте, баронесса! Я должен
знать все!
Марго внутренне застонала. Будь
проклят ее длинный язык! Отхватить бы его стилетом, чтобы не
выбалтывать лишнее! Бедный, бедный шеф-инспектор Вебер… Жаль, если
его разжалуют.
Но еще жальче маленького Родиона.
Не будет больше ни лошадки-качалки,
ни книг по естествознанию, ни любовных стишков, которые он прятал в
столе, наивно полагая, что Марго не найдет их и не прочитает. Все
это поглотит темная и злая сила, из смертельных объятий которой
Марго однажды вырвала брата – воспоминания о пожаре нет-нет да и
вторгались в кошмары, а детский страх мешал Марго жечь лампы и
подолгу сидеть у камина, – но все же не уберегла.
Сможет ли спасти снова?
– У меня есть связи в полиции, –
наконец сквозь силу проговорила она.
– Чудесно, – без радости ответил
кронпринц. Напряжение ходило в нем волнами, рот подергивался,
пальцы выстукивали по столу дробь. – Эти связи помогли вам
пробиться на аудиенцию ко мне этим же утром?
– Я получила протекцию от его
преосвященства.
Глаза Спасителя полыхнули, словно
кто-то внутри его головы зажег маленькую лампу. Послышался тихий
треск – так потрескивает молния, прежде чем ударить в громоотвод,
так трещит, занимаясь, пламя, – но над Авьеном ни облачка.
– Значит, вас послал епископ Дьюла, –
подытожил кронпринц. Он говорил ровно, но Марго уловила в голосе
нотки приближающейся истерики. – Мало того, что дворец напичкан
шпионами, – продолжил он, кривя в отвращении рот, точно каждое
слово давалось через боль. – Подглядывают. Подслушивают.
Вынюхивают. Докладывают о каждом шаге. А теперь проникли в мой
собственный кабинет!
– Ваше высочество, вы должны
помочь!
Марго подалась вперед. Рука дрогнула,
и бокал выпал из разжавшихся пальцев. Под ногой хрупнули
осколки.