Наш водитель опередил нас на пути к подъезду, приложил брелок
ключей к замку домофона и предупредительно открыл железную дверь,
скрывавшую вход в теплый и довольно опрятный коридор. Ничего особо
красивого и неординарного внутри — обычные крашенные в два цвета
стены, побеленные потолки и ряды почтовых ящиков; с клацанием
открывшийся лифт, отделанный пластиком под дерево — и с
заглушенными металлом кнопками трех верхних этажей. Я нажал самую
верхнюю из доступных и приобнял устало привалившуюся ко мне
Нику.
— Мы приехали… — выдохнула она.
Было уже не особо важно — куда. Знакомая атмосфера,
электрический свет и тепло давали ощущение дома и безопасности.
— Почти пришли, — повел я ее за собой в открывшуюся дверь лифта,
а затем и по ступеням вверх — к звукам бормотавшего телевизора,
который отчего-то смотрела прямо в коридоре бабка-китаянка, сидя в
глубоком кресле и прикрыв ноги пледом. В руках ее было нехитрое
вязание — маленький носок из синей шерсти, а на мир она смотрела
через массивные очки, придававшие ей вид самый миролюбивый и
домашний.
Китаянка кивнула мне, словно узнавая — хотя я вряд ли видел ее
до того. И куда радостнее улыбнулась Нике, демонстрируя
вязание.
— Здравствуйте, — неловко поздоровалась Ника до того, как я
повел ее по лестнице выше.
— Ее что, выставили из квартиры? — с негодованием прошептала мне
девушка, стоило нам подняться на следующий этаж.
— Это охрана. Сигнализация на случай вторжения, — пояснил я в
ответ, останавливаясь возле железной двери в квартиру справа от
лестницы.
Достал ключ, который подходил к еще десятку квартир в этом
городе и попробовал открыть им замок. Механизм не сопротивлялся,
исправно провернувшись два раза, а свет внутри квартиры был включен
заранее — во всех комнатах — и, как я мог заметить, во всех
квартирах верхних этажей, на случай если за нами кто-то все-таки
проследил и желает определить местоположение — или захочет влепить
в окно ракету.
— Пойдем, — пригласил я Нику за собой в самую большую из двух
комнат.
Остановился у порога, оглядывая длинный стол, покрытый десятками
аккуратных столбиков бумаг и конвертов. Отметил два дорогих набора
писчих принадлежностей, два кресла рядом за столом и одинокую
телефонную трубку на подоконнике, выглядывающую из-за края
занавески. Напротив кресел на стене располагался овал часов,
показывающий четвертый час ночи.