– Ладно, забудь, – сказал главред. –
Скоро психи с лопатами и бабки с медными крестами ерундой
покажутся. Ты последнюю передачу «Тайного мира» смотрел?
Висок заломило, и Павел вспомнил
пустой и далекий голос Ани:
– Нам надо отдохнуть друг от
друга.
И гудки, разрывающие тишину
квартиры.
Павел потер лоб, выровнял на чужом
столе раскиданные листы, придвинул к краю карандашницу, параллельно
друг другу положил ластик и авторучку, ответил:
– Простите, Евгений Иванович, некогда
было.
– Вот и плохо! – редактор бросил на
стол флешку. – Держи, сегодня же посмотришь. А к концу недели
оформим командировку.
– Куда? – машинально спросил
Павел.
– Узнаешь. Да чтоб не ударить в грязь
лицом! Чтоб все на высшем уровне! – главред постучал пальцем по
столу. – Сделаешь достойный репортаж, на всю страну прославимся!
Золотая жила эти «червонi пояси»!
В отдалении громыхнуло: гроза уходила
на запад, но электроника отозвалась в голове слабым потрескиванием,
и сквозь помехи почудилось призрачное: «Черви… червон… не
ходи!»
– Сделаем, Евгений Иванович, – сказал
Павел, пряча флешку в карман. – Если вы рекомендуете, значит, это и
вправду что-то стоящее.
Говорят, любовь проходит за три года.
Ане хватило двух с половиной.
Павел познакомился с ней в центре
сурдологии. Слуховой аппарат он сдал на сервисное обслуживание, а
сам томился в ожидании диагностики и отирался возле кофейного
автомата. Здесь его и облила шоколадом светловолосая
незнакомка.
«Извините», – жестом показала она,
поспешно выудила из сумочки влажную салфетку и протянула Павлу.
Салфетку он принял, а злиться на очаровательную растяпу не стал,
поднял большой палец: «Все в порядке!»
Девушку звали Аня. Она привезла на
обследование маму, и хотя сама глухонемой не была, но освоила и
дактильную азбуку, и язык жестов.
«Ты говоришь? Слышишь?» – спросила
она у Павла.
Он ответил вслух:
– Гово-рю… Слышу… нем-ного. Читаю… по
губам.
Аня заулыбалась.
Так начался их роман: яркий и
закончившийся нелепо и быстро.
Павел стоял, сжимая и разжимая
кулаки, пока Аня собирала вещи и кричала:
– Ты весь в работе, в работе, в
работе! А я? А мы? А наше будущее?
– Это дело моей жизни, – зло твердил
он, но Аня не понимала, только всплескивала руками:
– Желтая газетенка – это дело твой
жизни? А если тебя убьют? Все эти экстрасенсы, маги, ясновидящие,
сектанты… Что тебе вообще до них?