а
Фёдор недоволен
Гнездо улья Балагурово.
Глядя на местных клириков, я начинаю понимать, почему Каллиники
едва ли не ходят у них по головам. Убийца практически на верхушке
шпиля — но в ответ на гнев Комнина (пусть и младшего) парочка из
«мирского» и «духовного» орденов могут только мямлить и теряться.
Признаться честно — после такого начинаю уважать Белькаллина
больше. Он, может, и вышел из себя — но явно брался за дело с
нужной стороны. Без вот этого:
— Я понимаю ваше недовольство, куропалат...
— Нет, не понимаете. Вы считаете, что оскорбление моего дома
может вызвать только недовольство?
— Но милостливый господарь, это всего лишь боевой холоп, хоть и
ваш дальний родственник...
— Который прекрасно всё слышит и помнит, — ворчу я. Удостаиваюсь
выразительного взгляда брата и делаю осанку струной. Не выходить из
роли!
— Несмотря на дерзость — он прав. Искренне надеюсь, что к своим
людям вы относитесь лучше. Иначе, боюсь, Комнины будут несколько
разочарованы Орденом Скомороха, — Фёдор молчит и многозначительно
поднимает взгляд куда-то к расписным сводам. К счастью, служаки
быстро понимают причины того.
— Прошу прощения, милсдарь, — отвешивает поясной поклон мне один
из церковников, хотя тепла в его голосе не прибавляется. Я отвечаю
тем же. Не вижу причин для игнорирования вежливости, пусть местные
«ордена» меня совсем не вдохновляют. — Эмоции заглушили мой разум
исключительно из-за наглости татей.
— Надеюсь, отче, их нанимателей удастся найти быстро, — вежливо
склоняю голову я.
— Это будет нелегко, — честно признаётся «духовный». Возможно, в
нём есть какой-то толк. — После полёта на восемьдесят саженей по
вертикали от лица остаётся лишь каша. Придётся ждать запроса от
научной ветви нашего Ордена.
— А что по оставшемуся с пулей в голове? — осведомляется
Фёдор.
— Обычный служитель с обычными кодами допуска. Ни семьи, ни
— Как удобно для татей, — оброняю я.
— В любом случае, это лучше, чем ничего. Есть что сообщить
господарю Степану.
— К сожалению, владыка шпиля не может вас принять, — сдержанно
склоняет голову хорёк. — В данный момент у него важное совещание, к
которому не могут быть допущены даже Комнины. Речь идёт о вопросах
семейственности.
— Понимаю. Проведите нас в обеденную палату а то знаете ли,
сутки выдались насыщенными. Только прошу — из тех, что поменьше. Мы
непритязательны, — широко улыбается Фёдор.