— Я переживаю, что с Аливеттой может случиться что-то плохое,
Виола. Если она даже базовые арканы плести не умеет…
Это Аливетта как раз умела, но научили её родители и бабушка, а
в приюте она носила блокираторы, как и все остальные. Она и мне
показала несколько арканов, только я ни разу не пробовала их
сплести. Аля придумала кружево с нужными рисунками арканов
выплетать, разбавляя разными цветочками и загогулинами. Мы это
кружево так много раз повторили, что запомнили все. И все знали,
что это, но никто не проговорился. Аливетту не особо любили, но
опасались и уважали. За спиной говорили, конечно, всякое, но на её
глазах даже других оскорблять не смели, не то что саму гайрону.
Было в ней что-то такое… когда она приказывала, все подчинялись,
даже старшие.
— Виола, мне действительно нужны ответы. Я не буду причинять
вред вашей подруге, мне просто необходимо её найти и увезти в
безопасное место, — попытался убедить меня гайрон.
«В ещё более безопасное, чем “Утешение”?», — ехидно спросил
внутренний голос.
— Нет.
— Виола, не стоит сопротивляться, я всё равно добьюсь своего, —
жарко шепнул Аршес мне на ухо.
Я вцепилась в него и поцеловала. Кажется, получилось ужасно, но
я была сама не своя — перед глазами всё плыло.
«Первый поцелуй. Можно засчитать свечи и то, что он не пьян, за
романтическую обстановку», — подсказал внутренний голос.
Аршес снова задавал вопросы, но я даже если бы захотела не
смогла бы ответить. Три бессонные ночи подряд, голод, сбивающее с
толку поведение зайтана дознавателя — всё перемешалось, я впала в
какой-то странный транс, и единственное, что могла — просто
молчать.
А потом комната поплыла перед глазами. Свет свечей приглушился,
звуки смазались, тёплая вода словно проникла в меня, и потекла под
кожей. Я поддалась знакомому чувству и отключилась.
А́ркет, я облажался.
Думаю, что тебя это не удивит и даже повеселит, но чувствую
я себя последним дерьмом. С этим изора́тзовым[1] приютом дело
обстоит гораздо сложнее, чем мы думали. Побег Цила́ф тут не
единственная проблема, поверь мне, здесь смердит какой-то
совершенно арротзо́вой[2] тайной. И чем больше я узнаю об этом
месте, тем сильнее мне хочется задержаться именно тут и всё
выяснить. Директриса и две приближённые к ней воспитательницы
исчезли, отследить аркан мы, конечно, не успели, потому что об этом
каскарровом пожаре узнали из газеты, и я появился тут слишком
поздно, когда все следы уже замели. Мне повезло, что останки
погибшей девочки зачистили не слишком хорошо, то ли торопились, то
ли сработали по-дилетантски. Вот только дух к таким останкам
прилетел неохотно, и допросить его толком не удалось. «Они украли
мою магию», — вот и всё, что я получил, понимай, как
хочешь.