Но это было именно оно. Десяток балаганов из коры, один совсем
ветхий домишко из тонких почерневших от времени бревнышек. Всё
буквально вплетено в лес, даже тропинки еле приметны.
И полная тишина.
Сашико оставил весло, в волнении поднялся во весь рост и стал
выглядывать. Не удержался, прыгнул прямо в воду (всё равно и так
мокрый) и широко зашагал к берегу. Выбрался на сухое, стал бродить
меж балаганов. А потом закричал во всё горло. Громко. Почему-то
почти испуганно.
– Кудылча! Кудылча-ама!
Он кричал снова и снова, пока казаки медленно подводили лодку к
берегу и тихо высаживались, смущенные видом своего атамана.
– Кудылча! – не останавливался Сашика. – Ама! Кудылча!
Он не увидел, как качнулись ветки за его спиной. А Чакилган
заметила: маленький сморщенный человек, весь в латаной одежде из
тонкой кожи. Княжна никогда раньше не видела речных людей, но сразу
поняла, что это один из хэдзени.
– Саника? – потрескавшимся голоском спросил тот .
Муж Чакилган резко повернулся. Застыл на несколько вдохов – а
потом кинулся к рыбоеду и стиснул его в объятьях. Старичок охал,
нелепо приподняв руки, а Сашика застыл и не выпускал его из
рук.
Почти никто не заметил слезы на его лице.
Княжна так опешила, что не решалась выйти из лодки.
«Он называл его отцом?» – удивилась девушка.
Даже слепой легко различил бы, что ее лоча и рыбоед похожи, как
земля и небо. Но… чего только не бывает в этом мире.
«Как странно вышло… Я – дочь могучего князя, а Сашика – сын… вот
его».
Но гордиться не получалось. Прежде всего, потому что Чакилган
сразу задумалась: а могла бы она также заплакать при встрече с
отцом? Конечно, нет. Прежде всего, от того, что Галинга этого не
одобрил бы.
«Неужели я не люблю своего отца-князя так сильно, как Сашика –
этого старичка?» – мысль ее расстроила. Чакилган утешала себя тем,
что вот своего мужа она любит не меньше… И внезапно поняла, что
ведь это именно он, Сашика, и научил ее… нет, не любить, она же не
маленькая. Но научил ее ценить любовь. Относиться к ней с
незнакомой ранее жадностью.
«Наверное, я поэтому так и завидую ему сейчас… Из жадности к
любви» – догадалась девушка.
– Саника, – снова тихо застрекотал рыбоед Кудылча. – Ты живой.
Хорошо.
– И я рад, что ты жив, – ее муж говорил на странном варианте
дючерского языка. – И спасибо за подарок! Ты знаешь, твой нож очень
помог мне…