Эйсон взял
осколок скрижали и медленно повернулся к девочке.
– Что это?
– он поднял предмет на уровень с лицом.
Получив в
ответ всё тот же детский плач, Эйсон злобно усмехнулся и кинул
камень себе под ноги, а затем достал нож и ударил с
размаху.
– Нет! –
пронзительный вопль девочки, внезапный как гром, сотворил тишину.
Казалось, даже птицы замолкли.
Острие
ножа вошло в глинобитный пол, едва не коснувшись осколка. Староста
посмотрел на внучку. Ужасное смятение изобразилось на его лице.
Кайг и Альберт мельком переглянулись.
– О-о, –
протянул Эйсон. – Значит и впрямь важная вещица.
Девочка
уже не плакала, а только злобно смотрела на наёмника. Староста
никогда прежде не видел такого лица у внучки. Родная ли кровиночка
перед ним или и правда мерзкое, богопротивное отродье?
– Что? Уже
не так смешно? – Эйсон улыбнулся уголком рта, немного показав зубы.
– Знаем мы одного старьёвщика. Думаю, пару монет выручим за эту
безделушку.
– Не
позволю! – прорычала девочка. Её голос изменился, утратил ту
нежность и невинность, что была совсем недавно. – Глупый, глупый
человек! Отдай, что взял.
Эйсон
поднял осколок и убрал за пазуху.
– Хочешь
вернуть свою игрушку? – спросил он с игривостью в голосе. – Так иди
и возьми.
Каркнул
большеклювый ворон, сидящий на крыше избушки, а после раздался
детский визг, громкий и жуткий. Старик не поверил глазам. Внучка
ринулась к наёмнику, а вслед за тем напрыгнула на того словно
кошка, вцепилась в его шею своими ноготками. Это было быстро.
Слишком быстро для обычной девочки. Как только её маленькие
пальчики коснулись щетинистой мужской шеи, она почувствовала
холодное лезвие ненавистного металла у себя в боку.
Послышался
детский болезненный стон. Девочка отпрыгнула. Ухватилась за рукоять
метательного ножа, постаралась извлечь его. Металл ожёг её ладонь.
Для неё он будто только что был вынут из огня. Девочка взвыла как
раненая лисица.
– Что?
Жжётся серебро?
Эйсон
сделал шаг в её сторону.
– Я знаю
эти чары. Только к тринадцатой весне ты обретёшь всю силу. А
пока...
Ещё
шаг.
– Ты
слаба.
Победная
улыбка исказила его лицо. Ведьма попятилась и, тут же оступившись,
завалилась на спину. Кузнец и староста стояли, разинув
рты.
– Ты
пойдёшь с нами, ведьма.
Померк
последний луч вечернего солнца. Ведьма метнула взгляд на открытое
окно.