Хотя прививки от столбняка и малярии
мы сделали ещё в Лиссабоне, Валя, тем не менее, несла с собой
довольно объёмную сумку с медикаментами на случай каких-либо
повреждений, ран или заражений от бесчисленных насекомых, спасение
от которых мы находили в специальном отваре, приготовляемом на
костре нашими братьями-близнецами.
Коля-Зайчик успевал везде, скорее,
больше путаясь под ногами, желая угодить то проводникам, то помочь
Валюше, то подсобить Семёну или Алексею Степановичу. Когда мы
покидали Обидус и вечером последнего дня перед выходом в джунгли
сидели в местной пивнушке, Коля, ввалившись внутрь, отвесил Вале
галантный поклон и что-то протянул на ладони, со словами:
- Ангел мой, прими подарок, едва
ноги унёс. Хотели обчистить до копейки, но я-то знаю цену этому
камешку.
На Валиной ладошке сверкнул
небольшой кругляшек поразительно красного, можно сказать, кровавого
цвета.
- Ру-бин! – изрёк Зайчик, растягивая
и смакуя слово, придавая ему значимость, словно он только что был
вынут из короны какого-нибудь императора.
Мы с недоверием переглянулись и все
вместе склонились над сувениром. Валя ахнула и потянулась к Коле, а
он со значимым видом откинулся на спинку стула и поведал нам:
- Иду, значит, никого не трогаю.
Подходят двое, что-то лопочут по-своему, а я же без переводчика ни
гу-гу, мол, чего плиз желаете, господа индейцы? Они мне тыкают этот
камешек и показывают на пальцах, мол, двадцать долларов и он твой.
Но я-то разбираюсь, где стекляшка, а где настоящее сокровище. Нет,
говорю, господа дикари, повертев его в руках, больше десятки не
дам.
- И что? – ещё раз ахнула Валя. –
Купил эту прелесть всего за десятку?
- Да и за сотню бы купил, козочка
моя, мне для тебя ничего не жалко.
В это время Семён подмигнул всем за
столом и, едва сдерживаясь от хохота, закатил глаза к потолку.Коля,
тем временем, всё больше и больше входил в роль миллионера, осыпая
наперёд свою ненаглядную будущими сокровищами всея земли. А когда
его красноречие, наконец, слегка угасло, Семён под всеобщий хохот
объявил, что наш неудачный коммерсант купил за десять долларов
обыкновенный кусочек мозаики от детского калейдоскопа, красная цена
которому от силы пятьдесят центов. Тут уж засмеялась и Валюша,
наблюдая, как сконфуженно озирается по сторонам её горе-ухажёр в
поиске своих аферистов.