Он схватился за край посоха – дерево,
несмотря на вырезанные на нём узоры, было скользким. Выдернуть эту
ядовитую занозу оказалось делом не таким лёгким, как думалось
вначале. Пальцы Дилля сорвались, когда он попытался потянуть вниз
застрявший в десне дракона посох. Обмотав посох полой
непромокаемого плаща, Дилль вновь дёрнул. На сей раз пальцы
удержали деревяшку, но осколок шаманского посоха словно прирос к
драконьей плоти.
– Интересно, насколько он глубоко
засел? – пробормотал Дилль. – Вот же зараза!
Он попробовал расшатать посох,
подёргав его из стороны в сторону, но тут из драконьей глотки
раздалось гулкое ворчание, а саму пасть заполнил лёгкий дымок.
Дилль откровенно испугался – видимо, его усилия доставили Тринн
немалую боль, и дальнейшее расшатывание грозило ему либо
расплющиванием между огромных зубов, либо мгновенным сожжением,
если драконица решит выплюнуть источник боли.
– Тринн, перестань! – завопил он. –
Потерпи немного, я уже почти закончил!
Дилль, конечно, соврал – он ещё даже
не начинал. По-хорошему, посох надо бы вырезать, но на такую
операцию Дилль решиться не мог из остатков чувства
самосохранения.
– Ну, ладно. Придётся идти на крайние
меры.
Он схватился за край посоха и повис
на нём – деревяшка немного выдвинулась вниз, но целиком выходить
никак не желала. Тогда Дилль покрепче сжал пальцы, упёрся ногами в
опухшую десну драконицы и, перевернувшись таким образом, застыл в
позе перевёрнутого с ног на голову крестьянина, тянущего из земли
древесный корень. Кровь прилила к его голове, мышцы заныли от
усилий, пальцы заскользили по поверхности посоха – ещё чуть-чуть, и
Дилль упал бы спиной прямо на один из нижних драконьих зубов. Но в
этот момент вредная хивашская деревяшка подалась и медленно начала
выходить из распухшей десны.
– Ага, – пропыхтел Дилль, – то-то же.
Ну, ещё немного…
Посох, до начала операции торчавший
всего на ладонь, вылез уже на длину локтя. Только Дилль подумал,
что неплохо бы ему встать на ноги, как посох вдруг резко пошёл вниз
и с хлюпаньем покинул драконью плоть. Дилль, разумеется, рухнул на
спину, при этом крепко приложившись затылком о твёрдый, как камень,
драконий зуб. Ослепительный сноп искр взорвался у него в голове, на
несколько мгновений Дилль потерял сознание от боли, а потому не
увидел, как из раны, нанесённой дракону хивашским посохом, тугой
струёй забила не то жидкость, не то пар. Само собой, струя ударила
прямо в Дилля, окутывая его туманной дымкой.