Мне вдруг стало неуютно. Из зеркала
на меня пялился совершенно незнакомый человек.
Я поспешно отвернулся. В голове —
полный бардак.
Спас меня от тягостных мыслей Тибо,
который ввалился в комнату с нашими сумками. На душе сразу
потеплело. По крайней мере, в этом мире был хотя бы один человек,
на которого я мог положиться.
Тибо положил сумки в угол, поглядел
на служанку, потом перевел взгляд на меня. Он явно что-то собирался
сказать.
— Да?
— Ваша милость, вы... эээ...ммм... вы
кушать не хотите?
Я рассмеялся и хлопнул его по плечу.
Мне-то есть не хотелось, а вот Тибо, похоже, проголодался.
— Пошли вниз. Зажарим
трактирщика.
Тибо слегка оторопело посмотрел на
меня, потом, сообразив, что это шутка, несмело улыбнулся. Мы
спустились вниз.
Едва мы уселись, как рядом тут же
возник месье Герард. Я кивнул Тибо: выбирай, мол, сам.
— У вас есть что-нибудь горячее?
— Каша с луком и салом.
Тибо посмотрел на меня: устраивает? Я
решил, что напрасно передал ему инициативу.
— А что-нибудь мясное?
— Прикажете зарезать гуся?
— Милейший, давайте оставим гуся на
ужин. Какие-нибудь холодные закуски имеются?
— Оленина, колбасы, паштет... капуста
есть еще соленая... грибы...
— Грибы. И оленину.
Хозяин кивнул, однако уходить не
спешил.
— Что еще? — спросил я.
Месье Герард посмотрел на меня с
недоумением. Тибо же — с сильнейшим беспокойством.
— А вы пить ничего не будете?
— Будем, — успокоил я и Герарда, и
Тибо. — Что у вас есть?
— Превосходное светлое пиво. Только
сегодня открыли новую бочку...
На лице Тибо отразилось оживление. Я
же поморщился:
— А кроме пива?
— Вино. Есть каорское, есть
бургундское. Есть и с наших собственных виноградников... Ну а если
вы там какой обет дали — молока могу принести... морс еще
имеется...
— Достаточно. Мне — бутылочку
бургундского.
Я посмотрел на Тибо.
— А мне — пиво. И кашу не
забудьте.
Герард ушел.
— Память к вам так и не вернулась? —
осторожно спросил Тибо.
Я покачал головой.
— Кое-что помню... очень смутно... А
иногда в самых простых вещах путаюсь. Так что, если увидишь, что я
что-то не то говорю, ты уж поправь меня.
— Да как же можно, господин Андрэ...
— смутился Тибо. — Что ж люди подумают, если слуга господина своего
перебивать начнет?
— А ты постарайся это сделать
как-нибудь незаметно. Или говори мне, в чем я ошибся, когда мы
будем наедине.