Я потряс головой, избавляясь от наваждения. Приказ получен. И
теперь нужно думать, что с ним делать. Хорошо бы с кем-нибудь
посоветоваться — вот только мне не с кем.
Черт его знает, как оно так получилось. Может, дело в том, что
протекцию мне составлял король Ричард, а в Нортгемптоне правила бал
партия Джона. Может, я, получив должность капитана стражи, порушил
планы какой-то местной влиятельной шишки. А может, и то, и другое,
и какое-то неведомое мне третье — но в Нортгемптоне друзей у меня
не было. Так, приятели — товарищи по охоте, поединкам и застолью.
Обсуждать с кем-то из них дела шерифа было равносильно
самоубийству. А господь наш воспретил этот грех строже всех
остальных.
В трактире было тихо и пусто. Время завтрака миновало, до обеда
было еще далеко, а «Золотой кабан» — не то заведение, чтобы всякие
босяки заглядывали сюда пропустить кружечку-другую. Нет, это было
место для солидных людей, а солидные люди трезвы, серьезны и при
деньгах. Охваченный внезапной паникой, я пощупал кошель и
облегченно вздохнул — еще звенело. Не так все и плохо, пожалуй.
— Чего изволите?
Девица была кругленькая, румяненькая и аппетитная, как
пирожок.
— Вина. Хорошего.
Плохое я вчера уже пил.
— Что-нибудь к вину? У нас чудесный сыр.
— Нет, благодарю.
При одной мысли о сыре мутило.
Девица обернулась быстро. В «Золотом кабане» гости долго не
ждут. Вино было холодным и пахло виноградом, а не плесенью. Я
сделал пару глотков, прижал кубок к ноющему виску и зажмурился.
Звуки проявились, проступили, как дно в ручье, когда оседает
грязная муть. Вот стучит о доску нож. Вот визжат на улице играющие
дети. Вот скрипят колеса телеги, и гулко бьют о спекшуюся землю
подковы.
Идиот.
Паттишалл прав. Я идиот. Нужно было сразу к ведьме идти. Я
присутствовал при этом разговоре. Де Бов просила уведомлять обо
всех странных случаях в округе, шериф ей это обещал, и я все сам
слышал. А значит, мог просто пойти и выложить все как есть — а
потом изображать исполнительного тупицу и ссылаться на Паттишалла,
который сам же и обещал. Конечно, крику было бы изрядно, но какая
разница? Шериф постоянно орет. Так хотя бы не зря было, а за дело.
Приятное, мать его, разнообразие.
Что же теперь делать-то, а?
Я допил и налил еще.
Мимо прошла компания купцов, старший, с тяжелой золотой цепью на
груди, посмотрел на меня с интересом. Я отсалютовал ему кубком.