Сидящая внутри нее нимфоманка
ликовала...
Она пыталась бороться со мной там, в
подземелье, когда я взял ее на руки. Свиток, что оставила нам
Биска, был немногословен — будто желая подчеркнуть дьявольскую суть
прошлой хозяйки, он лишь обещал возвращение домой, но сколько и
чего, а главное — кого при этом можно прихватить с собой, не давал
прочесть даже ясночтением.
А возвращаться без Лиллит и Нэи мне
было мерзко и противно. Не уверен был, что сумел бы за ними
вернуться...
Маленькими кулачками Лиллит, впав в
женскую истерику, молотила меня по груди, плечам и спине, пока
попросту не выдохлась. Удары стали слабей и глуше, пока я не ощутил
на себе лишь ее горячее, мерное дыхание. Вырывавшаяся в одночасье
обратилась в сжимающую — словно ощутив крепость связывавших нас
теперь уз, она не хотела меня отпускать от себя.
Свиток сработал как надо. Хлопок,
темнота, краткий миг разросшихся до раскидистого кустарника
сомнений...
Нас выкинуло прямо и к девчонкам —
Биска не солгала хотя бы в этот раз.
С тех пор я не видел дьяволицу.
Являвшаяся ко мне не по дням, а по часам, она исчезла из моей жизни
как будто навсегда. И даже спешный поход к инквизаториям ничего не
прояснил.
Мне лишь пожали плечами в ответ на
всю рассказанную историю и велели жить дальше.
Жить дальше и не ведать забот.
Будешь тут не ведать забот, как же.
Мир, переставший лохматить меня за чужеродность, с не менее
дьявольской поспешностью напоминал о прежних долгах.
Орлов ждал дуэли. Изнеженный мальчик,
сын судьи, привыкший к уступкам и вседозволенности, не желал
прощать нанесенной обиды.
Наверняка, поганец, видел себя в
благородных золотых лучах — ну как же! Все-таки дуэль не просто
так, а по защите чести возлюбленной. Даже если мне удастся задать
ему сегодня жару, то...
Стоп, сегодня?
От досады, что этот день наконец
наступил, мне хотелось грызть локти.
Лиллит покинула постель, а я вдруг
ощутил себя как будто голым и без одеяла. Ничего подобного с
другими девчонками попросту не испытывал.
Она раскачивала бедрами, встала перед
окном, блаженно потянулась, словно радующаяся свежим солнечным
лучам кошка. Как будто ей в самом деле жаждалось показать всем и
сразу утонченность и красоту ее обнаженной фигурки.
Солнце было с ней солидарно, утренним
полумраком подчеркивая притягательность женственных изгибов и
ложбинок.