– Наука доказала, что пол ребёнка зависит не от мамы, а от папы,
– нарочито серьёзно ответила ему супруга. – Так кто из нас должен
стараться?..
Интермедия.
– …И много было у вас девок, таких, как ты?
– В нашем подразделении – трое. Две погибли. Одна в бою,
другая …в общем, растяжку проглядела. Снайпером была. В артиллерии
есть женщины, в подразделениях РСЗО. Почти вся тыловая медбригада
женская, и среди полевых медиков девочек много… Ты к чему это
спросил?
– Стараюсь понять, что вас на войну понесло. Или иного
занятия и впрямь не нашлось?
– Ты когда-нибудь видел разорванных взрывом детей? Нет? А
нам – приходилось, целых восемь лет. Когда до меня дошло, что горе
не частное, а общее… Нас набралось не так уж и мало. И всё-таки в
чём-то ты прав. Таких, как я, быть не должно.
– То-то же. Однако сделанного не воротишь. Раз уж
подрядилась быть солдатом, то на полпути не останавливайся. В
Полтаве ты изрядно повоевала, теперь повоюешь в Копенгагене… А ты
как думала? Посланник – тот же офицер на поле сражения, токмо
баталия у него иная.
– У нас я как-то прочла в одной книге: мол,
лучше пролить бочку чернил, чем реки крови… Ты уверен, что такое
дело стоит поручить именно мне?
– Именно тебе. Ведь ты лучше прочих знаешь, что будет, ежели
не справишься. Оттого и стараться будешь на совесть…
4
Петербург действительно строился. И не в последнюю очередь – как
цитадель.
Но пока боевых действий не предвиделось, Петропавловская
крепость использовалась как место, где можно содержать ценный
трофей – пленного шведского короля. Конечно же, не в каземате, Боже
упаси! Почётный пленник пребывал в одном из верхних помещений
Меншикова бастиона – первого, который вместо дерева сразу строился
в камне.[7] Только в этом году работы и
завершились, а в соседнем, Государевом бастионе, они шли полным
ходом, так что Карл при желании мог слышать, а иной раз, во время
нечастых прогулок, и видеть, как его геополитический противник
строит крепость, призванную противостоять силе Швеции.
Впрочем, Карл нечасто изъявлял желание прогуляться без Петра,
так как в противном случае приходилось довольствоваться обществом
четырёх неразговорчивых караульных. Нога шведа заживала без
осложнений, к концу осени он уже мог передвигаться самостоятельно,
при помощи любезно подаренной ему трости. И надо сказать, что Пётр
Алексеевич посещал пленника довольно часто, стараясь держать того в
курсе относительно событий в Европе. Попутно государь заново изучал
своего невольного гостя, приходя к неутешительному выводу:
поднабравшись опыта, «брат Каролус» не сделал из оного никаких
серьёзных выводов. Оставалось одно: расположить к себе этого
человека, который слишком большое значение придавал личным
симпатиям.