Вот и сегодня Пётр Алексеевич решил навестить пленника, заодно
устроив ему прогулку по Заячьему острову.
– Если бы вы желали получить что-либо в дар от меня, что бы вы
выбрали, брат мой? – спросил государь, когда они прогуливались по
дикому ещё берегу, частью заваленному стройматериалами.
– Эту крепость, – не задумываясь ответил Карл, порывисто
взмахнув тростью. – Она идеальна.
– Даже в недостроенном виде?
– Да, брат мой. Я не представляю, какие усилия мне пришлось бы
предпринять, чтобы хотя бы добраться до неё, не говоря уже о штурме
и взятии.
– В таком случае, брат мой, до тех пор, пока вы мой гость, эта
крепость – ваша, – Пётр Алексеич перевёл всё в шутку.
– Жаль, я рассчитывал на более длительный срок, – в тон ему
ответил Карл. – Вы получили новости из Дании?
– Вряд ли они утешат вас, брат мой: переговорами заинтересовался
Версаль.
– Насколько это серьёзно? – Карлу и впрямь новость не
понравилась.
– Судите сами: приехал маркиз де Торси.
– О! – шведский король был неподдельно и неприятно удивлён. –
Если маркиз сунул туда свой длинный нос, то лишь затем, чтобы
лишить сие собрание всякого смысла. Уверен, он приложит все усилия,
чтобы участники переговоров как можно скорее перессорились между
собой. Но уверены ли вы, что эта дама, ваша родственница, способна
сего не допустить?
– В её семействе искусство завершать войны – наследственное, –
Пётр Алексеевич произнёс эту фразу с неким намёком. – Вы лично в
том убедились.
– Притом, дважды… Брат мой Петер, быть может, нам стоит
продолжить беседу во время водной прогулки? Я безумно скучаю по
парусу над головой.
Карл желал поговорить без лишних свидетелей, это было понятно.
Государь несколько секунд размышлял, не замыслил ли швед какую-то
пакость, но по здравому размышлению решил рискнуть. Хотя и взял на
борт парусной лодки одного матроса, но выбрал того, кто не понимал
по-французски – чтобы и поговорить с «братом Каролусом» на этом
языке, и не оставаться со шведом один на один.
Нева в этот день была спокойна, как никогда. Северо-восточный
ветер сразу наполнил треугольный парус, с которым управлялся тот
матрос, а государь сел править лодкой. Карл, удобно устроившийся на
вытертой до блеска банке, оставался в роли пассажира.
– Вы можете свободно говорить о чём пожелаете, если вспомните
уроки французского языка, – сказал ему государь, едва они отошли на
сотню ярдов от берега.