И Василий Лукич уже в Копенгаген выехал, тот ещё ловкач. Пусть
Катька под его началом поработает, ей полезно.
В декабре редко воюют. В это время обычно в тиши кабинетов
скрипят перья и шуршат бумаги. Самое опасное время, когда громче
всего говорят недруги. Но и Россия нынче имеет свой голос.
На столе у государя не только письмо от Катерины, но и проект её
новой статьи для европских газет. С текстом надобно как следует
поработать, дабы, словно новоизобретённая бригантина
Скляева[2], проскочить под самым носом у
вражеских эскадр и не получить при том залп в упор. Непростая
задача, да и времени в обрез. Однако статья должна появиться в
газетах не позднее третьей декады декабря – в Европе аккурат
отпразднуют Рождество и Новый год, будет что почитать на
досуге.
Пусть читают. Тем занятнее пойдут дела в Копенгагене. А весной
видно будет, насколько хорошо это сработает. К Катькиной статье
надобно кое-что дописать, из самых свежих новостей. И тогда она уже
перепишет набело и отправит сие к издателям.
2
Полтава изменила многое. Не только европейские расклады были
смешаны в кучу и перетасованы заново, но и в мусульманском мире
произошли без преувеличения тектонические сдвиги.
Пока в Копенгагене полным ходом шли двусторонние встречи между
представителями высоких договаривающихся сторон, в столице Высокой
Порты – Истанбуле – в одну по-зимнему долгую, безветренную ночь во
дворце Топкапы происходило некое движение. Вообще-то султанский
дворец всегда жил своей жизнью, даже глубокой ночью. Но в этот раз
наблюдавшаяся там активность явно отличалась от повседневной.
Сновали туда-сюда отдельные люди и небольшие группы янычар,
возглавляемые офицерами в головных уборах с высоким пером на челе.
Тихо, словно мышки, сидели в гареме мать, наложницы, сёстры и
маленькая дочь султана Ахмеда Третьего. Они ещё помнили, как он сам
пришёл к власти – точно такой же ночью, вынудив своего брата
отречься от престола. Взрослых братьев у султана больше не
осталось. Племяннику Махмуду десять лет. Аллах был немилостив к
Ахмеду, отняв у него в течение года трёх маленьких сыновей. Потому
предъявить права на престол мог лишь Махмуд… или тот, кто за ним
стоял, ибо по малолетству этот принц вряд ли бы способен составить
и возглавить заговор против дяди. Называли имя Нуман-паши Кёпрюлю –
мол, это его рук дело.