– А мне почем знать?.. Имя как имя, – отвел глаза Игриш, но тут
же натолкнулся на взгляд предводителя, не менее неприятный.
– А ну, Горюн, признавайся, – с легкой улыбкой повернулся
мужичок с всклокоченной бородой к одному из своих товарищей. – Не
точно ли такая же пегая кобылка третьего дня паслась за твоим
плетнем?
– Точно такая же, пан Рогожа, – мотнул рыжим чубом здоровенный
детина и вышел вперед. Он уже довольно давно приглядывался к
кобыле, недобро сжимая кулаки и хмурясь, когда остальные помирали
со смеху.
– Ишь, как совпало, – развел руками бородатый, которого назвали
Рогожей.
– Моя это кобыла, по глазам вижу! С жеребенка ее ростил!
– Вон оно как! – притворно ахнули и оскалились с боков.
С каждой фразой Игриша бросало то в жар, то в холод. Он уже
готов был даром отдать им эту злосчастную кобылу, взгромоздиться на
Красотку и дать стрекача. Пусть сварливая лошадь кусает его, когда
ей вздумается... Но отчего-то он упрямо продолжал сжимать поводья,
краснеть и отбрехиваться.
А казаки все не унимались:
– Ага! Ну, малец. Горюн гутарит, что твоя кобыла есть его
кобыла, которую увели у него из-под носу лихие люди. Не встречал ли
ты часом лихих людей на дороге?
– Нет, – мрачно буркнул Игриш.
– Раз не встречал, так может ты и сам из лихого люда?
– Из баюновой банды он, как пить дать! – крикнули из-за
спин.
– Вы-то сами чего, не разбойнички? – глянул на них исподлобья
мальчик.
– Э, нет, брат, не обижай, – покачал головой бородатый мужичок,
что звался Рогожей. – Мы честной народ, трудом своим живем. По
дорогам с чужими лошадьми не ползаем! Вот скажи, дорогой, прав ли
Горюн, когда гутарил, что признал в твоей лошаденке свою кобылку?
Иль брешит?
– Ага… Еще бы.
– Слыхал, Горюн? Брехун, гутарит, ты. Неправду гутаришь.
– Брешу, значит! – взревел здоровяк Горюн и под общий хохот
выхватил поводья у Игриша. – Ну, погоди у меня, негодник!
Поплескаешься ты у меня в речке Смородинке!
– Ты чего делаешь, эй?! – воскликнул мальчик, повисая у него на
руке, толстой как бревно, но двое казачков тут же напрыгнули на
него с обеих сторон, схватили за шиворот и оттащили, одарив крепким
подзатыльником:
– Не балуй!
Вдруг Красотка с ржанием взвилась на дыбы и едва не прибила
Горюна копытами. Подлетевшие было казаки вцепились ей в сбрую и
попытались удержать, но та, ударив одного из них лбом, цапнула
зубами другого за плечо и бросилась в сторону. Парочка казаков с
жалобным всхлипом полетели-таки под копыта, и только случай уберег
их чубатые головы. Игриш сам с трудом увернулся и едва не слетел с
моста в воду. Свистнула нагайка, намереваясь огреть кобылу по
морде, но Красотка быстро развернулась на месте, раскидывая казаков
в разные стороны, кинулась на передние ноги, от души лягнула
воздух, снова по случаю никого не убив, и, яростно раздувая ноздри,
бросилась в открывшуюся позади себя брешь.