Совсем рядом с тем местом, где я позволил себе предаваться
неуместным воспоминаниям, с треском рухнул ствол реликтовой сосны.
Ещё немного, и зацепило бы ветками. Может быть просто оцарапало, а
может и ранило всерьёз. В любом случае, добром бы это не
закончилось. Любая травма — это слабость, а там, где я обретался
вот уже два года, слабые долго не живут. Либо умирают от
непосильного труда, либо сгорают от неизвестных болезней, либо
гибнут от рук таких же товарищей по несчастью. Одно слово —
каторга!
Зато всё время на природе, чистый воздух, прекрасные виды
вокруг... чёрного солнца мне в небо!
Успокаивающе помахав рукой какому-то чересчур бдительному
жандарму, вытер лоб и вернулся к работе — отсекать топором ветки на
упавшем дереве. До заката ещё далеко, а норму за меня никто
выполнять не будет. Приходится стараться.
Подумать только, я, Лангфор Сардо, лейтенант императорской
армии, блестящий выпускник столичной офицерской школы и слабенький
адепт Искусства, грезящий о приобщении к Младшей знати, вынужден
махать топором с утра до ночи ради пары мисок дрянной каши, гнилых
овощей и куска жёсткого как подмётка мяса. Да ладно махать —
всё-таки в труде лесоруба нет ничего позорного — главное в каком
качестве! Об участи каторжанина, осуждённого за убийство члена
Синклита, точно никогда не мечтал.
Глаз зацепился за какое-то движение у ствола дерева, и я резво
отступил на шаг, обшаривая взглядом неровности коры на
подозрительном участке. Показалось? Ещё совсем недавно я бы списал
случившееся на простой обман зрения и продолжил работу, но жизнь на
краю цивилизации научила на многое смотреть иначе. И иначе
относиться к тому, что некогда считал суевериями, глупыми
пережитками прошлого в эпоху прогресса.
Наконец, нашёл то что искал — вытянутую нитку тени, которой было
не место на прекрасно освещённом участке коры — и зло ухмыльнулся.
Какой-то лесной дух посчитал меня достаточно невнимательным, чтобы
попробовать подобраться поближе и при удаче присосаться к ауре. И
ладно, если для одного каторжанина всё закончится болезнью,
старожилы рассказывали про несчастных, лишившихся последних крох
удачи, про потерявших память, внезапно ослепших или переставших
различать вкус. Духи были горазды на фокусы.
Дураки от таких историй отмахивались, но не Лангфор Сардо,
который лично участвовал в охоте на "сказочного" сары албасты и
общался с самым настоящим демоном. Мир сложнее, чем привыкли видеть
филистеры. А потому, зафиксировав взглядом лишнюю тень, я выгреб из
кармана щепоть крупной соли, сжал её в кулаке, изобразил поверх
пальцев солнечный круг и, насилуя тело, выжал из себя толику
энергии. Затворяющие печати, лишающие каторжан способности к
Искусству, сильно мешали, но если очень постараться, какие-то крохи
выдавить получалось. Способны были на это далеко не все, но если
жить захочешь, можешь научиться очень многому.