— Вы слышали об убийствах в районе Ойн-Дээ-Туминган?
Поняв по изумленным и испуганным возгласам: нет, конечно, не слышали, продолжил:
— Вчера нашли вторую убитую девушку. А первую — две недели назад.
— Ойн-Дээ-Туминган? — переспросила леди Лейнес. — Но это ведь довольно тихий район.
— Очень тихий, — согласился Себастьян. — Малонаселенный, там в основном старые дома, старые хозяева. Много оставленных особняков, откуда наследники прежних владельцев переселились в места приятнее и привлекательнее, и куда только раз в неделю приходят горничные — вытереть пыль и проветрить.
— А те… убитые… Это бродяжки или кто-нибудь из прислуги?
— Ничего не известно. Первая, скорее всего, служанка. Вторая — девушка из приличного дома, судя по платью и накидке, конечно. Одета неплохо, хотя и небогато. Может оказаться и гувернанткой, и воспитанницей. Убили их ночью, так что свидетелей не нашлось.
— Первая — допустим. Но как же та, вторая, оказалась там одна ночью, без сопровождения, без экипажа?
— А вот в этом, — ответил Себастьян, — как раз и вся загадка.
Все переглянулись.
— И потому, милые дамы, прошу вас быть поосторожнее, не ездить даже вдвоем — всегда брать кого-нибудь с собой из мужчин, слугу… или друга семьи… Меня, например. И не только если придется быть где-то неподалеку от Ойн-Дээ-Тумингана.
Сезарина вспомнила свое ощущение от этого района. Как-то она проезжала Ойн-Дээ-Туминган. Дома из красного кирпича, иногда чинные и опрятные, а иногда — со старыми стенами под слоем сажи или грязи. Дым от труб, изредка тянущийся тут и там к небу, казался как будто даже чернее, чем в прочих местах. Неприятное, тоскливое чувство, как будто тяжесть на сердце ни с того, ни с сего. И ощущение заброшенности, неестественного безлюдья.
— Тем более, когда мы поедем смотреть Миддел-Тольс.
— Я и забыла! — оживилась леди Лейнес. — А когда он проходит мимо нас?
— Седьмого и восьмого числа месяца дождей.
— Через неделю после открытия сезона и первого бала. Очень хорошо. Поедем на гулянье на набережную.
— Я бы предложил билеты в Обсерваторию, на вечер. Оттуда все прекрасно увидим, а к ночи у них иллюминация, к тому же. На набережной всегда ярмарка, народу столько, что ничего не увидишь.
— Что ж, тогда Обсерватория, — определила леди Лейнес. Никто не стал спорить.