— Если ты беглая рабыня, то я не смогу произнести такую клятву, рабыня может быть только рабыней, — ответил воин. — Но если ты — свободная женщина, ещё не познавшая мужчины, то я могу пообещать стать твоим опекуном, до тех пор покуда не передам тебя на руки другого опекуна или не выдам замуж. Только прежде ты сама должна клятвенно подтвердить, что ты — не рабыня, и отдаться под мою опеку. Учти! За обман будешь строго наказана!
— Что значит отдаться под опеку? — спросила я.
— Тебе совсем не ведомо положение опекаемой? — мой собеседник удивлённо покачал головой.
— Как жительнице леса, откуда мне известно, что значит быть опекаемой? — вопросом пояснила я, боязливо поведя плечами. — И объясняй покороче. Вот-вот тетива вырвется из моих пальцев. Мне всё тяжелее и тяжелее её удерживать.
— Если конечно не лжёшь, то сейчас ты — вольная... Но ведь это запрещено! Знаешь ведь: таких женщин отлавливают, клеймят и продают. Женщина не может быть настолько свободной, как мужчина. Но я обещаю, что ты не станешь рабыней, однако у тебя появится опекун, как и положено для любой женщины. У каждой свободной женщины должен быть опекун, и она должна повиноваться ему, как требуют устои и предписания.
Раздумывала я совсем недолго, мои руки действительно очень устали, да и если у них тут так принято, то лучше согласиться, и тщательно подбирая слова малознакомого мне языка, импровизируя на ходу, произнесла сою клятву: «Я, Диана, лесная жительница и свободная женщина, ещё не познавшая мужчины, — это я решила добавить, раз ему оно так важно, правда, при этом густо краснея и запинаясь, но потом собралась и продолжила: — клянусь принять положение опекаемой и свято исполнять его, и согласна, чтобы ты стал моим опекуном, воин».
«Я, господин Марк Торн, воин, охотник и владетель этих земель, приношу клятву быть опекуном некогда вольной женщины Дианы, жительницы леса!» — произнёс он.
Выслушав его слова, я опустила уставшие и чуть подрагивающие руки, как, соответственно, и свой лук, к тому же: вся дрожала от переживаний, хорошо помня весь ужас клеймения пленных, и ещё не зная, удалось ли мне отвратить его или нет, но всё же гордо глядя ему в лицо.
— Положи лук со стрелой и нож на землю! — он уже приказал мне.
Я гневно сузила глаза и, перехватив мой недобрый взгляд, Марк Торн пояснил: «Теперь я твой опекун и ты обязана мне повиноваться! Разве ты уже позабыла?!»