Тело заныло, непривычно и сладко. Колени подогнулись, но Бэрр упасть не дал: удержал юбку, завернул узлом позади. Ингрид, вздохнув испуганно, распахнула глаза, а он свои — прищурил. Попыталась отшатнуться — он держал ее крепко.
Стремительно поднявшись, Бэрр дернул завязку штанов. Рванул к себе Ингрид, забросив ее ноги на свои бедра. Вздрогнув, остановился, вопросительно приподнял бровь. Смотрел неотрывно и жадно. Его желание, его нетерпение! Все было. Но было и что-то еще… Что-то мелькнуло в его потемневших глазах — может, искра тепла?
Ингрид, вцепившаяся в мужские плечи и на такую же короткую искру решившая от всего отказаться, кивнула в ответ на безмолвный вопрос. И когда он, рыкнув ей в ухо, чуть отстранил, а потом резко приблизил к себе, опалив своим жаром, она лишь вдохнула сквозь зубы. И едва удержалась от крика.
Бэрр коротко шагнул вперед. Обхватив кисть Ингрид, прижал к стене. Двинул бедрами, проникая глубже, впечатывая в стену. Потянулся ко второй руке, погладил ладонь. Заставил разжаться кулачок, раздвинул ее пальцы своими, настойчиво, приятно.
Боль поутихла, Ингрид смогла вздохнуть, открыла глаза, перестала закусывать губы… и теперь судорожно хватала воздух пересохшим горлом. Она просто подчинилась Бэрру. Принимала его, почти повисая на высоко поднятых запястьях, в которые он вцепился.
«Это всего лишь мечта, призрачная мечта! Такие ускользают, словно ночной туман, лишь только придет хмурое утро», — нудно твердил разум.
«Значит, я буду мечтать», — ответило сердце.
Они на полу. Как? Когда? Она не заметила. Верно, Бэрр опустил ее. Бережно, не разжимая объятий. Большой, тяжелый, теплый — навалился всем весом. Она уперлась в него руками, неосознанно попытавшись отодвинуться — он легко развел их, поцеловав ладони.
Его глаза совсем близко, и в них нет больше холода. Бэрр коснулся ее полыхающих щек, снял невесть откуда взявшуюся влагу. Заставил губы раскрыться под лаской своих. Потом приподнялся немного, словно присматривался к ней. Слушал ее шепот, ловя звук своего имени. Провел ладонью по ее лицу, словно пытаясь запомнить, ощутимо сжал шею. Отпустил, тут же погладил, сам не прекращая двигаться.
Пальцы длинные, сильные, а касаются ласково. Его ладонь спустилась ниже: гладит, мнет, нежит.
Он молчал, но Ингрид и не нужны были слова.