Мысли, такие безумные, непривычные, прервал стук в дверь. Я отозвалась, хотя голос немного дрожал. Вошёл слуга и доложил, что прибыл мистер Джон Смит и хозяин требует, чтобы леди Мирабель вышла к гостю и будущему мужу и поприветствовала, как положено.
Я замерла, будто заледенела, неужели рок даровал возможность прямо сейчас выкрикнуть в лицо мерзкому жениху, что отказываю ему, никогда, ни за что, не выйду за него, скорее позволю отрубить себе руку, палец отгрызу?!
Нет, стоп, нельзя так, необходимо подготовиться, накопить или украсть денег, упаковать дорожное платье, небольшой запас еды, как-то связаться с худощавым незнакомцем, договориться и сбежать на его корабль. А после вместе отправиться в безграничное море, плыть навстречу солнцу, смеясь над бурями, врагами, грабя проклятых испанцев и голландцев, потроша кошели лягушатников и мусульман. А пока притворюсь прежней, послушной, робкой и глупенькой. Мы, пиратки, необычайно коварны и хитры! И пусть все считают меня скромницей, в таком доме рано начинаешь хитрить и притворяться.
Невольно вспомнился подслушанный разговор между слугами, которые знали о хозяевах буквально всё, хотя и предпочитали держать язык за зубами, зная крутой нрав отца, да и место терять не хотели, ведь отец был довольно щедр.
Шари, хрупкая миловидная мулаточка таинственным шёпотом рассказывала:
– Я сегодня встретила старую Наоми.
– Да ладно, не может быть, – так же тихо возразила Сара, черноглазая негритянка с добродушным круглым лицом и располневшей фигурой.
– Точно тебе говорю, – продолжала Шари.
– Тише ты, – шикнула Сара. – Вдруг хозяин услышит, он запретил даже упоминать о ней!
– И не зря! Она же колдунья! Знаю, что она исповедует Вуду.
– Да ты что! – перекрестилась Сара, она была очень религиозна.
– Точно тебе говорю, сама видела, как она колдовала над мисси Мирабель, когда та спала!
– Молчи! Кроха наша узнает – грех на душу брать не хочу!
– Да уж, не повезло нашей мисси с такой няней.
Дальше служанки ушли в сторону кухни, а я вышла из комнаты, дверь в которую была приоткрыта, и недоумевающе посмотрела им вслед: догнать, переспросить? Бесполезно! Тут же откажутся от своих слов, скажут, что мне всё послышалось.
Да, старая Наоми была моей няней, и я всегда с благодарностью вспоминала её. Только она относилась ко мне с любовью, только от неё я видела ласку. Но почему о ней так нелицеприятно отзываются другие слуги?