– Доверяй отцу и брату, Гретхен. Только им. Они – единственные мужчины, с которыми ты в безопасности. И только они будут чувствовать вину, если в нужный час не защитят тебя. Остальных воинов остерегайся.
- И даже тебя? – девушка немигающе воззрилась на мужчину. От неестественно жгучего, тёмного даже не цветом, а некой источающейся глубинной порочностью, настолько чужеродной невинной душе, что диву дашься, откуда она взялась, от этого странно-волнующего взгляда, который иногда Вэриан замечал у Гретхен, он мгновенно возгорелся плотским вожделением. Подобно мотыльку, едва не обжёгшемуся случайной искрой открытого пламени, парень отпрянул от подруги.
- Что случилось? Тебе нехорошо?
- Всё в порядке, - стоя спиной к Гретхен, Вэриан нервно пригладил рыжие кудри и поставил руки на пояс. - Кости целы, но несколько дней походишь с приличным синяком. Прикройся. Вернуться надо. Искать тебя станут.
- Ты мне не ответил: я и тебя должна остерегаться? – не отступала от своего упрямица, спешно расправляясь с маленькими серебряными пуговицами.
Искренне убеждённый, что никогда ни по злому умыслу, ни невзначай не причинит Гретхен вреда, не подвергнет дружбы их насильственному поруганию, и, даже если она вдруг ответит взаимностью, то не позволит отношениям их стать чем-то большим, ибо не ровня сын деревенской простолюдинки дочери повелителя всей Каледонии, Вэриан уверенно кивнул:
- Меня нет.
Только этого ответа, казалось, она и ждала. Стоило Вэриану широко улыбнуться и раскинуть сильные руки, взвизгнув от восторга, Гретхен бросилась к нему, и, как когда-то, он подхватил и закружил девушку в воздухе под её смех. Однако на сей раз смех быстро оборвался непроизвольным стоном. Мужчина поставил Гретхен на землю:
- Пошли в замок. Тебе отдохнуть нужно.
- Нет, Вэриан. Подумаешь, ушиб! Первый раз что ли? Ты вообще не забыл, что сегодня день моего рождения?
- Захочешь - не забудешь, - вторя её же словам, на полном серьёзе произнёс воин. – Когда ты родилась, многие посчитали, что ты богами послана Данноттару во спасение. Я с ними согласен.
- Если я такая важная птица, я требую подарка! – Гретхен милостиво позволила помочь ей усесться на ограду и при всём неудобстве импровизированного трона умудрилась принять царственную позу. Вэриам отвесил шутовской поклон. В исполнении здоровенного, широкоплечего детины, к которому так и напрашивался увесистый тесак, это выглядело так комично, что Гретхен расхохоталась.