- Не принимай его флирт за что-то серьезное, - сквозь зубы предупредил он Мелину. – Финикиец просто хотел позлить меня.
Как-будто она и сама этого не понимала. Стараниями отца она с десяти лет была выдрессирована, как цирковая мартышка.
- Конечно я это понимаю, Марк. Он действительно хотел задеть тебя… и ему это удалось. Но если ты хотел напомнить, что я не в состоянии пробудить мужской интерес, то спасибо тебе.
- Ничего я не…
Договорить ему не дали. Мелина ослепительно улыбнулась пожилому господину в неряшливом костюме с лоснящимся галстуком, и он, резко изменив траекторию движения, направился к ним.
- Это профессор Гней Теренций из университета Перузия. Считается лучшим специалистом по геополитике. Его статья о пунийской войне произвела здесь большое впечатление.
Старичок-профессор оказался большим говоруном. Уже через две минуты Марк перестал злиться на Мелину, за то, что она так ловко ушла от разговора. А еще через пять был полностью поглощен обсуждением возможного маршрута нового вторжения финикийцев. Как ни печально, его прогнозы полностью совпадали с мнением генерального штаба. И Марк был не в силах что-либо изменить.
Авл Тарквиний, хитрая лиса, вот уже два года водил его за нос. Но ничего, после приема он наконец поговорит с дорогим тестем.
*
К моменту, когда последний гость покинул домус Тарквиниев Мелина чуть не падала с ног от усталости. Наверное, ей действительно следовало бы есть больше, но в последнее время запах и вид еды вызывал легкую тошноту. А после разговора с послом Атарбалом она бы и кусочка не смогла проглотить. Он все-таки успел поймать ее за беседой с почтенными матронами и, вежливо поддерживая под локоть, увел в сад.
Впрочем, вел он себя безукоризненно. Разговор спокойно перетек от прекрасно организованного приема к очаровательной приверженности этруссков своим традициям (он так и сказал: «очаровательная») и фасону ее платья в том числе (именно такие он видел на музейных фресках), а так же дизайну ювелирных украшений. В частности к тому, чем этрусская скань отличается от грубоватого римского литья и элегантной карфагенской эмали.
- Не могу сравнить, - пришлось признаться Мелине. – Я ношу только украшения нашей семьи.
Взгляд финикийца скользнул по ее груди и шее:
- Я так и думал, - он словно получил подтверждение неким свои догадкам. – Полагаю, вы с мужем приносили клятвы только в вашем семейном храме?